Да будем мы прощены. Э. М. Хоумс
американским сыром. Из-за наручников им приходится кормить меня самим.
– Постарайся не ронять крошек, – говорит девочка.
Вишней я чуть не давлюсь.
– Вообще-то стоило бы срок годности посмотреть у всего этого.
– «Макнуть чайный пакет» – это что значит? – спрашивает девочка, скармливая мне кусок белого хлеба без корочки.
– Не знаю, – честно отвечаю я.
Она промокает мне уголок рта салфеткой и дает отпить сок из пакета.
– Это такая штука, которую взрослые делают. Видел у мамы в и-мейлах, – говорит мальчик.
– Нехорошо читать чужие письма. Это дело личное, – говорю я.
– Без разницы, – отвечает девочка. – Потом погуглю.
Она убирает сок.
– У вас животные в доме есть? – спрашиваю я.
– Мне поручили за школьной рыбкой ухаживать на каникулах.
– А школу вы любите?
Они оба смотрят на меня, не понимая.
– Друзья у вас есть?
– Скорее знакомые. Мы с ними не друзья, но мы их знаем. Ну, типа, ты ходишь куда-нибудь и кого-нибудь видишь, можно рукой помахать, но мы ни о чем не разговариваем.
– А бебиситтера у вас тоже нет?
– Мама ее уволила. Решила, что не нужно ей, типа, чтобы чужой человек все время был, – отвечает мальчик.
– У нас электронный напоминатель есть. Мы каждый день в три часа дня должны на нем отметиться. Если нет, он нам гудит. Если не отвечаем, звонит по списку фамилий. И если никто нас найти не может, он звонит в полицию.
– А как вы отмечаетесь?
– Набираешь номер и вводишь код.
– Я свой всегда забываю, – говорит мальчик. – Потому он у меня на руке написан.
Он показывает руку. На ладони цифры «1 2 3 4».
– У нас чипы есть, – говорит он и встает.
– Спасибо, но я пытаюсь не есть лишнего.
– Не чипсы, которые едят, а чипы. Внедренный под кожу чип, чтобы найти можно было.
– Вот если кто захочет знать, где мы, – говорит девочка, – то увидит, что сейчас мы дома. Только я думаю, что они программу так и не инсталлировали. Или им наплевать.
– Послушайте, детки. Надеюсь, все не так плохо. Если не считать, что вы меня похитили и удерживаете против моей воли, вы с виду хорошие дети – приготовили правильную еду, волнуетесь о своих родителях и хотите, чтобы они проявляли о вас заботу, – то есть не просите чрезмерного. А что, если предложить родителям карточку «Освобождение из тюрьмы»? Предложите им свободу и попросите отдать вас в приемные семьи. Знаете, как много людей хотели бы иметь домашних – в смысле, приученных к горшку детей, белых и англоговорящих?
– Вау. Даже не думала об этом, – говорит девочка.
– Для вас может найтись милая семья, где будут следить, чтобы вы ходили в школу, делали уроки и чистили зубы.
– Может, ты нас усыновишь? – спрашивает мальчик.
Я отрицательно качаю головой.
– У меня явно стокгольмский синдром.
– Это что? – интересуется девочка.
– Потом погуглишь. У меня и без того хлопот полон рот: дети моего брата, и еще я хочу закончить