Левенхет: Пустой мир. Владимир Калашник
жалкий мир должен был запылать гораздо сильнее, если бы не кучка людских отбросов… Ты лучший следопыт всех времён, поэтому должен отыскать этих двух людей и прикончить раз и навсегда. Именно они являются главными угрозами всем нашим планам, так что если хочешь обрести достойный покой – тебе следует поспешить.
Хоть перед охотником и находились иллюзии двух целей, но он даже не думал смотреть на мальчишку. Всё его внимание было приковано к синеглазому наёмнику. Новый приступ ненависти окутал разум, тяжёлое злобное дыхание вернулось, руки, сжатые в кулаки, затряслись. Всё это не укрылось от внимания Шаримара.
– Да, – довольно заулыбался демон, – мы знаем, что с этим наёмником вас связывает давняя вражда. Ты был ближе всех к тому, чтобы прикончить его. Пора завершить начатое. Возьми свой меч, покинь эти горы, отправляйся на юг, в Княжество, отыщи презренного мирвана и вырви его сердце. Только так ты сможешь расплатиться за свои прошлые неудачи и заполучить свободу. Тебе не составит труда выследить его. Я полностью уверен в твоих способностях, Бардускир.
***
10 день Таала, 538 г., деревня гильдии, Княжество.
– Что случилось, Сантилий? – Каил-Бони, сидящий за длинным обеденным столом, обратил внимание на усталый вид синевласого наёмника, – Всё ещё скорбишь по своему разбитому сервизу? Не убивайся ты так, всё наладится, в крайнем случае можем надеяться на совесть Бракаса. Я полностью уверен в том, что он по собственной воле сходит в столицу и возместит тебе ущерб в лучшей танталийской лавке.
– Отвали, Боин, – у Сантилия не было сил на словесные перепалки, поэтому он просто размял ладонью ноющую шею, – я никогда в жизни не поверю в то, что Бракас способен на нечто подобное.
– Знаешь, а ведь ты не прав, – Каил-Бони как можно правдоподобнее сделал серьёзное лицо, – после того, как тёмная псина на севере чуть не превратила его в дешёвое решето, он встал на путь исправления… Вчера вон даже пел серенаду совместно с соловьями, а сегодня планировал бесплатно помочь свинопасам в соседней деревне.
– Иди ты со своими шутками, – отмахнулся наёмник в баре, – не в настроении я. – после этих слов он громко зевнул, – хрен его знает, что со мной творится. Всю ночь проспал у бара, как убитый, даже ни разу не проснулся. Но чувствую себя так, словно не спал пару дней.
Настала очередь зевать и самого Каила-Бони.
– Твоя правда, – сказал он Сантилию, его вид вновь стал сонный, – сам такой же. За всю ночь сортир так ни разу и не удостоился моего визита. Я проспал с вечера и до позднего утра, но с удовольствием дрых бы ещё полдня… Хотя, нет, весь день.
Рядом с Каилом за столом сидела молодая девушка с мягким синим цветом волос, в руках она удерживала кружку дымящегося кофе из зёрен, собранных в садах Кшкалахаса. Флуко орудовала пером на пожелтевшем пергаменте, но внезапно её глаза прикрылись, ладони расслабились, и горячее содержимое кружки с большой долей вероятности вылилось бы ей на колени, если бы Каил-Бони вовремя не подхватил