Мухтар и стихи. Ильдус Ядкарович Сагитов

      Мои стихи написаны небрежно,

      Не до конца отточен мысли смысл,

      В них нет того, что люди называют рифмой

      Но есть зато, душевный пыл.

      Я понимаю, что они не весть какие,

      И нету в них, «колючего пера»,

      Но вот они такие…, что поделать?!

      Раскрыта в них моя Душа…

      Приснились как-то ночью мне,

      Питомник, конура.

      А в нем отверстие, такое,

      В котором, темнота.

      И чей-то взгляд, из темноты,

      Смотрел, издалека.

      И понял я, то взгляд, Мухтара,

      Пронзил, насквозь, меня…

      Прошло два дня, и как-то ночью,

      Услышал я, какие-то слова.

      В них жизнь, армейская моя,

      На трех листах, описана, была.

      Про то как, мы с Мухтаром, жили,

      Как службу, вместе с ним, несли.

      Как нарушителей ловили,

      И как расстались… жизнь, не жизнь…

      С тех, пор писать я начал,

      Свои нескладные стихи.

      Как в память о моем Мухтаре,

      Они спокойствие, мне в душу принесли.

      Каждый год, весною, как снега сойдут,

      В поле, у деревни, пахоту ведут.

      Старенькая лошадь тянет тяжкий плуг.

      Ждет, скорей бы кончился, тот проклятый круг…

      Сбруя стерла кожу, стал тяжел хомут.

      Но не стал короче, деревенский луг…

      Пусть хозяин сзади, и жалел ее,

      Но, кнутом охаживал, если тяжело…

      Жеребенок быстрый, словно сон весной,

      Бегал возле матери, несмотря на зной.

      Радовался жизни, Солнцу и траве,

      Губы его мокрые, были в молоке.

      Как мечтала лошадь, сбросить свой хомут.

      И на чистом поле, просто отдохнуть.

      Ей травы бы сочной, да воды испить,

      И чтоб злые оводы, кровь не стали пить…

      Вот споткнулась лошадь раз, потом второй,

      Ноги подломились, рухнула долой…

      Подошед хозяин, что-то говорил,

      Но, чтоб встать, у лошади, не было уж сил…

      Вот она всхрапнула, дернулись бока…

      Из глазниц скатилась, горькая слеза.

      И осталась лошадь, в борозде лежать,

      Видно доля выпала, в поле умирать…

      У деревни, в поле, в гулкой тишине,

      Умирала лошадь, нынче по весне.

      Жеребенок малый, лег возле нее,

      Ткнулся мордой в шею, где еще тепло…

      Остывало тело, в жесткой борозде,

      Плакала Вселенная по ее Душе.

      А в высоком небе, в мягкой синеве

      Ждали Душу лошади, ангелы к себе…

      Мы, с внуком Марком в деревне,

      Под вечер, гуляли вдвоем.

      И в конце небольшого селенья,

      Нашли крытый льдом водоем.

      Перед нами открылась картина,

      Увидев, которую раз,

      Уже никогда не забудешь,

      К ней память вернется, не раз.

      В тот зимний морозный вечер,

      Под яркою, белой Луной,

      Сквозь сугробы, медленно двигался,

      Табун лошадей, небольшой.

      Кони, шли осторожно,

      В сугробах увязнуть боясь.

      Дыхание их было слышно,

      Да тонкий зов жеребят.

      Стылый воздух, в ноздрях оседая,

      Покрывал им инеем рот

      Впереди кобыла усталая,

      Пробивала тропу, словно крот.

      До озера, уж недалеко,

      И все друг за другом идут.

      Им выдался день тяжелый,

      Ноги их еле несут.

      Вот подошли к водопою,

      Но застыла, за день, полынья.

      Кобылы