Ни любви, ни денег. Соня Дивицкая
смеялся сын. – Ты думаешь, я маленький? Описался, сижу один, голодный, в углу и плачу?
– Да… – вздохнула Лариса. – То есть нет… Просто я сама проголодалась.
Она поехала к себе, в свой магазин. Взяла шашлык в кулинарии, салат какой-то греческий, без лишних выкрутасов, села дома поесть, и все ей показалось невкусным. Она позвонила повару и сказала, что сегодня он с солью совершенно не дружит.
– Не знаю… Мясо совершенно никакое, как бумага. Может, нам вегетарианский отдел открыть? Ко мне тут приходили одни, – она усмехнулась, припоминая слово, – веганы…
– Лариса Ивановна! Родная! – плакал повар. – Вы, матушка, меня простите, немного зажрались! Шашлык классический вам приготовил! Мясо парное! Возьмите ткемали и забудьте тех веганов! И даже это слово мне не говорите, не пугайте, я вас умоляю!
Она придерживала телефон двумя пальцами, жевала превосходный шашлычок, а взгляд ее гулял по кухне, она заметила, что шторы надо бы сменить, а может, просто простирнуть… И тут она увидела коробку. На столике консольном вот уже неделю стояла серебристая коробочка, очередной подарок мужа, доставленный сюрпризом после его отъезда в командировку. Коробка простояла целую неделю, а у Ларисы не доходили руки ее открыть. И муж, когда звонил, ни слова не спросил про свой подарок. Целую неделю Лариса собиралась добраться, но отвлекалась то на еду, то на звонки… Коробочка стояла нераскрытой. «Зажралась, действительно, – подумала про себя Лариса. – Вот до чего я привыкла к подаркам».
Лариса хотела открыть серебристую коробку с сюрпризом, но пришлось идти в ванную, мыть руки, а в ванной она решила искупаться и после душа захотела маску, чай и телевизор. Про коробочку Лариса снова забыла, отвлеклась. Она вообще от любопытства не страдала. Примерно знала, могла предположить, что там очередные серьги в классическом стиле или духи из новой коллекции, или шелк, или что-то фарфоровое…
Следующим утром муж вернулся из командировки, как всегда, уставшим, но в хорошем настроении. Он сел за стол, с ровной спиной, расправив плечи чуть более торжественно, чем требовалось для простого домашнего обеда. И тут Лариса снова вспомнила про ту коробку, опять глаза наткнулись, и она открыла ее, при муже, извиняясь, что не сделала этого раньше.
– Какая я скверная баба! Любая продавщица из моего магазина умерла бы от счастья, если бы у нее был такой муж…
В коробке был халат, китайский настоящий шелковый халат с цветочными принтами. Все бы ничего, хотя расцветка Ларису сразу удивила, такая серенькая с беленьким, универсальная. Муж любил яркие вещи, эта серая скромность была совсем не в его вкусе. Но самое смешное, что халат оказался на два размера меньше, он не сходился на груди, на бедрах тоже. Лариса замоталась в эту тряпочку и рассмеялась. Она пыталась отшутиться какими-то чужими неудачными фразами: «Дорогой, ты мне льстишь! Ты меня так редко видишь, тебе все кажется, что у тебя жена моделька». Она сняла тряпицу, и у нее вырвалось лишнее, совершенно лишнее…
– Совершенно