В чужом городе. Леонид Гришин
стройная. Лет ей, наверное, немногим за тридцать. Она с невозмутимым видом вышла, а я закрыл купе, переоделся, после чего открыл. Она вошла и заняла ставшую уже привычной для нее позу.
Прошло какое-то время, поезд двигался. Я попытался спросить, далеко ли она едет. Но ответа не получил, а про себя подумал: «Что же она, глухая или немая?»
Ближе к вечеру я решил поужинать, достал то, что мне наготовила дочь, разложил и предложил попутчице. Она убрала книгу от глаз и посмотрела на меня своими зелеными кошачьими глазами. Мне показалось, что будь у нее вместо рук кошачьи лапы, она бы вцепилась мне когтями в лицо. Я понял, что к ней с вопросами лучше не приставать. Она демонстративно вышла и, пока я ел, стояла в коридоре. Как только я закончил, она зашла и опять улеглась.
За весь следующий день она не произнесла ни слова. Я окончательно решил для себя, что женщина немая. Однако когда проходила официантка с водой и шоколадками, она поднялась и купила шоколадку. За весь день она питалась только шоколадками. Изредка пила чай или кофе.
Во второй половине дня я продолжал «испытывать» ее терпение – раз она такая молчаливая. Я каждый час доставал продукты и начинал их раскладывать. Я чувствовал, что это ее раздражает. В таких случаях она выходила в коридор и ждала там, пока я не закончу. Так я и не услышал от нее ни одного слова.
Рано утром я прибыл в Армавир. С вечера уже приготовился, собрал вещи и утром, чтобы не разбудить ее, тихонечко вышел на своей станции, где меня встретил мой брат.
Пробыл я у брата около недели и решил съездить в санаторий. В этом сочинском санатории я уже был. Прекрасный санаторий, бывший «цекашный». Теперь доступ в этот санаторий открыт в любое время всякому и каждому. Плати деньги – и пожалуйста. Не надо никаких путевок – просто позвонить, забронировать номер, приехать и оформить официально проживание и процедуры. Так я и поступил. Забронировал одноместный номер с видом на море.
В номере я устроился быстро. Сразу после этого я отправился на третий этаж к врачу-терапевту или, как его называют, этажному врачу. Женщина, еще довольно молодая, начала расспрашивать, на что я жалуюсь. Я ответил, что жалоб у меня никаких нет, просто так – профилактическое оздоровление, тем более что родом я почти отсюда. Она внимательно на меня посмотрела.
– Да, с Краснодарского края, с Армавира.
Она еще внимательнее ко мне присмотрелась.
– А точнее?
– С Новокубанска.
– А еще точнее?
– Ну, с Хуторка.
Город Новокубанск состоит из двух частей – это станица Новокубанская и рабочий поселок «Хуторок». И где-то в 63-м году их объединили и назвали городом Новокубанском.
– А улицу можете назвать?
– Московская.
– А я, – говорит, – на Карла Маркса жила.
– Надо же! А фамилия какая?
Она сказала, что фамилия ее Медведева.
– А вашу маму не Марией Харитоновной звали? Которая преподавала у нас немецкий язык?
– Да, я Марии Харитоновны дочка.
Вот такая встреча получилась. Где только не встретишь земляков!
Но меня еще один сюрприз ожидал. Когда все формальности были позади, диетсестра указала мне столик, за которым я буду принимать пищу. И какое же было мое удивление, когда я увидел за столиком среди трех обедающих мою попутчицу. Двое других были, как я понял, муж с женой, довольно пожилые уже. Моя попутчица уставилась на меня своими кошачьими большущими глазами – узнала. Я сделал вид, что ее не узнаю. Я назвал себя и, обращаясь главным образом к мужчине и женщине, убедился, что у них одна фамилия и что они действительно муж и жена. Когда я узнал, что они из Ленинграда, то начал интересоваться, что там новенького. Я решил сказать, что я не ленинградец, и что вообще был там всего один раз пять лет назад. Начал таким образом с ними болтать на разные темы, не обращая на женщину-попутчицу внимания. Я ей не задал ни одного вопроса и ни разу к ней не обратился.
Так прошло два дня. Она очень внимательно меня рассматривала, слушала, как я все время общался с этой пожилой парой. Они спросили меня, в свою очередь, откуда я. Я ответил, что из Новокубанска. Там родился, жил, женился и живу, почти никуда не выезжая. Только раз пять лет назад съездил в Ленинград. Разговор шел об архитектуре, о красоте города и пригородов: Пушкина, Петродворца, Гатчины… Они были людьми интеллигентными, знали и про музеи, и про театры, которых в Петербурге достаточно много.
Попутчица, кстати, сильно изменилась с тех пор, как мы ехали с ней в одном купе. Здесь она выглядела просто шикарно: вечерние платья, дорогие украшения, в ушах сережки с бриллиантами, на руках кольца – куда привлекательнее выглядела, чем тогда в поезде, когда на ней не было никаких украшений. Здесь же у нее ежедневно была шикарная прическа, и вообще весь вид вызывал восхищение. Платья она меняла по нескольку раз в день – не сравнить с некоторыми дамами, которые даже позволяли себе ходить в столовую и на обед, и на ужин в спортивных костюмах.
Примерно через неделю такого общения пожилая пара уехала, и мы остались с этой