Побег генерала Корнилова из австрийского плена. Составлено по личным воспоминаниям, рассказам и запискам других участников побега и самого генерала Корнилова. А. Солнцев-Засекин
мотивы русских народных песен и иногда угощал пленных, прося их исполнить ту или иную песню. Особенно нравился Вейссу мотив «Из-за острова на стрежень»; песню эту Вейсс в простоте душевной считал русским национальным гимном, а героя ее – Стеньку Разина – мифологическим родоначальником русской царствующей династии Романовых, в чем его уверили некоторые вольнопрактикующие остроумцы из пленных… Невольно вспоминается, как этот бедный обманутый Вейсс говаривал: «Как приятно слышать, что вы – пленные офицеры – так часто исполняете ваш народный гимн. Это так трогательно, что вы в вашем несчастье ищете утешения в родном мотиве и словах своего народного гимна. В вашей верности ему – залог счастья вашей родины и за верность ему вы заслуживаете уважения противников»…
Несколько мимоходом сказанных этим-то лейтенантом Вейссом слов сочувствия прапорщику Васильеву приподняли немного завесу над его судьбой и заставляли догадываться о ней.
Скоро были получены в лагере и более точные сведения.
В лагере образовался театральный кружок из офицеров-любителей. Для спектаклей, даваемых этим кружком, на которых обычно присутствовали офицеры Эстергомского гарнизона, было разрешено доставлять напрокат в лагерь из города предметы реквизита, парики и костюмы. Они доставлялись обычно двумя австрийскими солдатами из лагерной комендатуры, из которых один обычно исполнял обязанности банщика, а другой заведовал освещением лагеря. Доставленные костюмы и предметы проверялись перед поступлением в лагерь для временного пользования дежурным офицером комендатуры и принимались им же после спектакля, вместе с платою за прокат и пользование. И вот, будучи секретарем и казначеем театрального кружка, я вступил в сделку с австрийскими солдатами, принимавшими костюмы для спектаклей. Они должны были приносить для спектакля костюмы, как бы двойные, в которых, вместо подкладки, был подшит другой костюм из более легкой ткани. В театральной уборной этот подшитый костюм спешно отпарывался и оставался в распоряжении пленных офицеров, замышлявших побег. Понятно, не ко всякому костюму можно было подшить такую солидную подкладку, и только очень немного костюмов для побегов удалось мне получить таким способом, но дежурные офицеры, принимавшие костюмы, ни разу не обнаружили этой проделки, а солдаты, разумеется, были подкуплены мною.
Один из этих солдат и рассказал мне подробности несчастья, постигшего Васильева, и передал мне две коротенькие записки от него. В одной из них Васильев уведомлял меня, что вследствие обстоятельств, о которых мне расскажут, он «выходит из игры», в другой он просил меня посетить, когда мне удастся вернуться в Россию, одного из его приятелей, редактора «Вечернего времени» Суворина[40], рассказав тому, как его спровоцировали, и просить его помочь своими связями персональному обмену Васильева на кого-либо из австрийских пленных в России, не могущего быть признанным инвалидом.
Но того, что уже случилось, исправить
Суворин Борис Алексеевич (1879–1940) – русский журналист, писатель и издатель, сын известного журналиста и издателя А. С. Суворина. Во время Первой мировой войны ушел на фронт добровольцем, служил в качестве телефониста. После Октябрьской революции примкнул к Добровольческой армии. Первопоходник. В эмиграции с осени 1920 г.