Лютумвиль: Королевство огня и глины. Антон Мамон
ундную стрелку. Пространство над ним украшал замысловатый узор, в котором далеко не сразу, но все же угадывались три буквы: Р. Д. Л.
Регина Де Люта была одним из тех неземных созданий, чья красота не поддается описанию. Самые талантливые художники со временем оставили попытки запечатлеть королеву на холсте – слишком неуклюже выглядели рисованные копии на фоне безупречного оригинала. Порой случалось так, что юный рисовальщик, ослепленный тщеславием, заявлял о желании провернуть то, на что не хватило таланта предшественникам. Сколько же таких являлось во дворец… И каждый носил самодовольную улыбку, предвкушая триумф. Но первые же минуты у холста возвращали мечтателей на землю. Штрих за штрихом, лица художников становились все напряженнее. Будто дерзкие мальчишки не рисовали вовсе, а бились над решением невыполнимой математической задачи. Иногда высыхающие палитры разбавлялись слезами, но куда чаще ломались кисти – деревянные палочки не выносили давления пальцев.
Картинные двойники правительницы не вызывали восторга у случайных свидетелей. Единственное, что рождалось при взгляде на них – сочувственная улыбка. Итог оставался неизменным: неоконченные полотна отправлялись в топку, горе-творцы домой, а Регина – в свои покои, где ее ждала горячая ванна с лавандовым маслом. Только вода помогала правительнице успокоить боль в спине – единственный результат длительного позирования. К слову, королева вовсе не нуждалась в услугах художников и очередную попытку зарвавшемуся юнцу дарила лишь от скуки, заранее предвидя результат. Регина была лучшим памятником собственной красоте, не знавшей увядания. Никто не мог с уверенностью сказать, сколько лет было Де Люте. Посему, ее подданные верили, что она существовала всегда, как луна и солнце, как воздух и вода, как сама жизнь или ее ненасытная сестрица, смерть.
Монархиня знала, в чем заключается ее сила и не давала повода усомниться в собственном превосходстве. Ни одной из помощниц не доводилось застать ее в врасплох. Никто не видел королеву заспанной или со спутанной копной огненно-рыжих волос. Со стороны казалось, что Регина – не живое создание, наделенное изъянами и слабостями, а стерильный музейный экспонат, помещенный за стекло во всем своем великолепии. Именно это превращало Де Люту в идеал женщины, которому безуспешно подражали.
Недостатка в прелестницах королевство не знало, но все они меркли на фоне Регины. Считалось, что все дело в коже: мертвенно-бледная, наделенная холодным сиянием, она выдавала благородное происхождение и натуральную аристократичность Де Люты. Королева напоминала точеную фигурку балерины, из музыкальной шкатулки. Та же стройность, тот же грациозный прогиб в спине, одинаковая легкость движений и фарфоровое лицо, от которого было не оторваться. Добавьте к этому роскошные наряды, тонкие, кружащие голову ароматы и получите образ, на который молился каждый житель Лютумвиля – королевства, рожденного от союза огня и глины.
К сотворению главного шедевра своей жизни Регина подошла с изощренным старанием: Лютумвиль не был похож ни на одно другое государство в мире. Все здесь казалось преисполненным вкуса и внимания к деталям. Аккуратные домики, разбросанные в шахматном порядке, сливались в одно большое черепичное море, плескавшееся у берегов центральной площади. Пестрые цветочные клумбы, оживленные рынки и шумные ярмарки удивительным образом сочетались с парками, в которых всегда можно было найти немного тишины и живительной тени. Сотни дорог, больших и малых, сплетались в огромный клубок разноцветных ниток. Чужестранцу, окажись он тут, легко могло показаться, что город погружен в хаос. И только местные видели строгий порядок во всем, что их окружало. Каждый переулок, проспект и бульвар Лютумвиля брали начало в сердце королевства, угрюмом готическом замке, чьи острые шпили пронзали небесное полотно. Именно там рождалось все, чему было суждено стать частью Лютумвиля. Отсюда, подобно паутине, тянулись артерии города, преисполненного двумя чувствами: любовью и страхом – ощущениями, что возникали при виде центральной фигуры королевства.
Несколько раз в год управительница судеб встречалась с подданными. Каждый официальный выход в свет становился большим событием. Толпа замирала в молчаливом восторге, когда белоснежная карета появлялась из высоких железных ворот и замирала на балконе, что возвышался над широкой, неизменно людной площадью. Являясь народу, Регина каждый раз блистала, ослепляя любопытные пары глаз сверканием драгоценных камней.
Зачарованные горожане не всегда понимали, о чем идет речь в ходе выступлений. Как и всех мещан, их куда больше манила блестящая обертка, нежели содержание. Женская половина Лютумвиля рассматривала королеву, в мелочах запоминая то, чему будет подражать следующие полгода. Мужская часть королевства просто наслаждалась, мечтательно улыбаясь правительнице.
В королевстве не было церквей, да и религии как таковой. Впрочем, местных жителей едва ли можно было назвать безбожниками. Любить, обожать и боготворить свою монархиню – такова была их вера, к этому стремился каждый лютумвилец. То был полноценный культ личности, в котором не находилось места другим героям и творцам. Холодная недосягаемая Регина… Ее имя произносили в полголоса, с должным почтением и благоговением – так, чтобы не осквернить