Палитра его пороков. Анна Веммер
а ноги босые. Пол грязный и ледяной, но девушка не видит ничего вокруг себя.
Все же он сволочь и не скрывает: этот ее растерянный несчастный вид до ужаса возбуждает. Жаль только, что причина такого ее состояния в ребенке, здесь просто так свое не продавишь.
Серебров подходит. Она смотрит на него затуманенным взглядом, как будто слабо понимает, кого перед собой видит.
– Ну привет. А я думал, ты сбежала.
– Я… – облизывает губы, только сейчас это совсем не сексуально, она едва справляется с голосом. – Я не могла, мы тут… простите… черт. Я сейчас верну деньги, я…
Она мечется, пытается сообразить, в какую сторону идти, и что-то бормочет себе под нос. Вблизи, даже в полумраке больничного коридора, Кисточка кажется усталой и расстроенной.
Хотя нет. Она не расстроена, она в абсолютном шоке, слабо реагирует на окружающую обстановку. Происходит что-то жуткое. Ее не сломало насилие, не сломало предательство, а сейчас она сама не своя.
– Мне не нужны твои деньги.
– Я… ладно. Я дорисую! Попозже… обязательно дорисую, я не успела, я просто не успела, понимаете?
– Успокойся. Что происходит?
Она устало машет рукой и вздыхает, прерывисто, сдерживая рыдания.
– Не знаю. У нее температура неделю. Под сорок. Почти не сбивается. Ночью были судороги. Увезли в реанимацию, меня не пускают, мне кажется…
Женя озирается, словно боится, что ее услышат.
– Они не знают, чем ее лечить. Просто наугад… не знаю. Я дорисую…
Твою мать, Серебров, оставь ее! Оставь здесь, не суйся в эту семью, не лезь к ее ребенку. Пусть лечатся сами, пусть живут сами. Развернись и уйди, дай ей денег, наконец, только не лезь…
Это все в голове, а в реальности он говорит:
– Возможно, я тебе помогу.
Она поднимает голову. Боже, сколько в глазах эмоций, целый океан, как она вообще с ними справляется?
– Поможете? Как?
Вместо ответа он молча протягивает ей визитку. Холодные, до жути ледяные даже, пальцы на мгновение касаются его руки, когда она берет визитку.
Ну вот. Теперь пути назад точно нет.
Я смотрю на крохотный кусочек картона и пытаюсь прочитать, что там написано. Но словно разучилась понимать русский язык. Сколько я не сплю? Дня три уже точно, если не считать короткие минуты, когда я отключалась прямо на стуле. Иногда удавалось поспать, если кого-то выписывали, а койка оставалась на ночь свободной. Я однажды в детстве лежала в больнице, и, помнится, мама спокойно оставалась со мной. Но теперь коек не хватает, и большинство детей лежат в одиночестве. Только маленьких кладут с родителями, ну или совсем больных.
Сначала я нервничала, что не доделала заказ, просто не было сил и времени. Потом вообще перестала понимать, что вокруг меня происходит. Недосып сказывался на работе головы.
«Серебров Сергей Васильевич, MTG» – написано на визитке. Телефоны, имейл.
– Извините, я не очень… понимаю, что это значит…
Затем ниже вижу расшифровку и смутно вспоминаю бело-красные