Ненавижу и люблю. Галина Милоградская
Глубоко вздохнув, я вошла в кухню, старательно игнорируя брошенные в мою сторону взгляды. Жалость. Вот что я вижу последние годы в «Медкорт» – одном из ведущих фармацевтических холдингов страны, который возглавляю. А ещё слышу постоянные разговоры о связях моего мужа. Да, он спит со всем, что движется, кроме меня.
Коротко поздоровавшись, девушки поспешили из кухни, продолжив разговор, едва вышли в коридор. Пусть. Пусть обсуждают, мне не привыкать. Это даже перестало трогать. По крайней мере, внешне. Я поймала своё отражение в стекле дверцы шкафа напротив, и беззвучно вздохнула, машинально поправив несуществующую прядь волос, выбившуюся из идеально уложенной причёски.
Ледяная сука. Так «ласково» называл меня Рома, когда снисходил до разговоров. Что ж, хоть в чём-то я преуспела. Прятать эмоции под непроницаемым панцирем безразличия и спокойствия. Присмотрелась внимательнее, пытаясь найти хоть один изъян в безупречном дневном макияже. Нет, всё было превосходно. Светло-зелёные глаза слегка подведены, ресницы, густые и длинные, прокрашены превосходно. Светлые волосы лежат волосок к волоску. Одёрнув пиджак, я удовлетворённо кивнула себе и потянулась к кофеварке. Секретарь, умчавшаяся за документами на нижние этажи, лишила меня возможности пить кофе в своём кабинете и не слышать сплетен о муже.
В сегодняшнем дне не было ничего необычно, как, впрочем, и в сотне остальных, похожих один на другой. Мой кабинет, просторный, отделанный в стиле хай-тек с обилием хромированных и стеклянных поверхностей всегда был полон света – витражное окно во всю стену позволяло наблюдать за жизнью города, не вставая из-за стола. И в нём я почти всегда чувствовала себя невероятно одинокой…
Вернувшись к себе, я села в кресло и задумчиво постучала ногтями по столу. Сегодня должны были принести отчёты из лаборатории. Лазурин, наблюдавший за разработкой новой вакцины, обещал потрясающий прорыв. Работа захватывала, заставляла погружаться с головой, выгоняя все лишнее мысли. Которые возвращались, стоило вернуться домой. В нашу квартиру. Подарок на свадьбу. В ушах до сих пор звучал голос деда:
«Счастливое семейное гнёздышко». Да, в тот день мне тоже так казалось. Невольно покосившись на фото в рамке, я провела по нему пальцем.
Наверное, это единственная фотография, где мы искренне улыбаемся, стоя рядом. Рома обнимал меня одной рукой, а в другой держал бокал с шампанским. Его глаза, обычно походившие на ледяное озеро, кристально чистое и обжигающе холодное, искрились весельем. Густая каштановая чёлка падала на лоб, и, помню, я убирала её весь вечер, лаская кончиками пальцев острые скулы, игриво задевая уголок чувственно изогнутых губ. Тогда мы целовались. Много, часто, под всеобщие крики одобрения. И я казалась себе самой счастливой женщиной на свете.
А потом пришла правда. Горькая и чудовищная. Когда двери номера люкс в «Хилтоне» закрылись и мы, наконец, остались одни. Куда делась нежность, с которой он смотрел на меня все эти месяцы до свадьбы? Рванув бабочку, на которой сам так настаивал, обсуждая с моей мамой выбор наряда, он раздражённо скинул мои руки, пытавшиеся его обнять, и процедил:
– Неужели этот фарс подошёл к концу?
Помню, я ещё попыталась пошутить, что на свадьбе тяжелее всего приходится жениху и невесте, когда наткнулась на холодный насмешливый взгляд.
– Думаешь, я говорю это от усталости? – Рома прошёл к бару и плеснул себе джина. Затем бросил два кубика льда и задумчиво помешал их. Поднял на меня глаза, родные, любимые глаза, в которых я тонула день за днём, мечтая об этой ночи. – Ты так ничего и не поняла, верно? Что ж, так и было задумано. Иначе нам не удалось бы сыграть так правдоподобно.
– О чём ты говоришь? – Я действительно всё ещё не понимала. Не понимала, откуда взялся этот циничный тон, почему мой Рома смотрит на меня с жалостью и насмешкой.
– О нашем браке, Алина, конечно же, о нашем браке. «Слияние двух корпораций, золотой мальчик и бриллиантовая девочка, свадьба года!» – он цитировал заголовки газет, что освещали наш роман. – Разве могло быть иначе? Два любящих сердца наконец объединились. Холдинг «Медкорт» поглотил своего меньшего собрата… и не подавился! – Последние слова он буквально выплюнул, залпом осушив бокал. Затем Рома поставил его на столик и медленно подошёл ко мне. Коснулся моего подбородка, осторожно приподнял его двумя пальцами, заставляя смотреть прямо в глаза. Он был так близко, что я неосознанно потянулась к нему, ожидая поцелуя, безмолвно умоляя коснуться своими нежными, ласковыми губами… Но он лишь зло усмехнулся и покачал головой:
– Глупенькая, наивная Алина, ты всё ещё думаешь, что живёшь в Волшебной стране? Пора возвращаться в реальность. – С этими словами он отпрянул от меня и вернулся к бару. – Знаешь, что далось мне сложнее всего? – Он говорил, не оборачиваясь, снова наполняя свой стакан.
А я всё ждала, хмурясь, пытаясь понять, что происходит, о чём он говорит, и когда же, наконец, вернётся мой, любимый Рома.
– Разыгрывать по уши влюблённого глупца – вот, что было для меня самым сложным! – Он