Товарищ Халков. Виталий Останин
тщелкнул магазин и автоматическим движением передернул затвор, выбрасывая патрон из патронника. И тогда занялся неудачливыми грабителями всерьез.
А вот удар ножом пропустил. От девчонки. Я же ее спасал, нет? А зареванная дрянь оказалась подельницей бандитов.
Перепуганные содеянным, они оставили меня в переулке, куда я сам с дуру полез. Разбежались. Понятное дело – убийство, это вам не гопстоп. Это страшно. Когда первый раз отнимаешь жизнь, вся твоя рушится.
Но я не умер. Кровопотеря была серьезной, но жизненно важные органы, как я оценивал, задеты не были. Опираясь на стену, я поднялся с холодного асфальта. Так же, пачкая кровавыми отпечатками ладоней давно не крашенную стену дома, двинулся к выходу. Там ходили люди, там раненый старик может попросить о помощи.
Едва я выбрался на широкую улицу, меня сбил автобус.
От судьбы не уйдешь, думал я, лежа на проезжей части, куда меня откинуло столкновение с общественным транспортом. Она посылает тебе троицу, точнее четверку грабителей, а ты все никак не хочешь помирать. Тогда держи автобус, у которого тормоза отказали, а он, уходя от столкновения, выскочил на тротуар.
– Пусто же было! – будет потом говорить водитель полиции и врачам. – Чертов старик выскочил, как чертик из коробочки!
А чертовому старику, то есть мне, будет уже плевать. Он тихонечко раствориться в великом ничто. Из праха созданный, в прах…
– Это не обязательно, вообще-то. – заметил чей-то голос.
Недоуменно нахмурившись, я повернулся и увидел человека моего, примерно, возраста, одетого в черный костюм без галстука. Седоватый, с добродушным лицом. Что примечательно, ни автобуса, ни оживленной улицы вокруг не было. Вообще ничего не было. Только я, в своем совершенно не изувеченном теле, и этот старик.
– Ты кто?
– Ох, Вениамин. На этот вопрос будет довольно сложно ответить… Начнем с того, что ты умер.
– А ты вроде апостола Петра, что ли?
– А ты вроде не верующий? – прищурился он со смешинкой.
– Но образованный. – парировал я.
– Туше. И, нет, я не апостол Петр. Хотя, если тебе удобнее, можешь меня так называть.
– Так кто ты тогда?
– А это важно?
Разговор выходил дурацким. В жизни я бы уже развернулся и ушел – терпеть не могу собеседников, которые виляют и уходят от вопросов. Но тут, как бы, выбора не было. Я умер. И куда мне было идти?
– Все дороги открыты. – заявил «апостол Петр».
Отлично, он еще и мысли читает.
– Слушай… Ты, наверное, мой посмертный бред, да? Мозг умирает, крутит последние картинки. Когда отключится, все это, в том числе мы с тобой, исчезнет.
– А ты бы этого хотел?
Я задумался. Хотел ли я просто исчезнуть? Перестать быть? Однозначно, нет! Но и на облачке с арфой сидеть не хотелось.
– Есть варианты? – уточнил у небесного привратника.
– Знаешь, вот что забавно. Когда дело доходит до последнего предела, атеисты куда-то исчезают. И все, ну, почти все, спрашивают про варианты.
– Кто же откажется от продолжения бытия…
– Ну, а чего тогда при жизни такие хмурые ходите? Когда я умру – ничего не будет! – процитировал он основной тезис материалистического подхода. – Ты выбираешь ничего?
– А я выбираю?
Черт возьми, вот уже и я вопросами на вопросы отвечаю. Впрочем, чего удивляться. С кем поведешься…
– Конечно. Затем ты и здесь. Выбрать. Можно получить по вере своей, а можно пойти дальше. Ты готов идти дальше?
– Куда?
– Вениамин. – собеседник произнес мое имя с явным укором. – Вселенная бесконечна, многомерна и многовариантна. Любой путь, который ты способен представить – существует. Даже это дурацкое посмертие у скандинавов – постоянные драки, и возрождающийся для последующего сжирания кабан. Как по мне – скукота. Но ты можешь выбрать и его.
– Погоди. – я запнулся. – Ты говоришь о том, что я должен выбрать свой вариант загробной жизни?
Кабан и драки с викингами, так-то, не самый плохой вариант.
– Нет, балда. Я говорю про перерождение. Колесо Сансары – слышал. Довольно схожая модель, хоть и не без недостатков. Умираешь – и снова возрождаешься. Можно на своей Земле, можно на одной из ее бесконечных вариаций. Одно ограничение – в прошлое не попадешь. Оно прошло. А то я вижу уже по глазам, как они заблестели. Заявиться к Сталину, рассказать, как страну просрали и поведать, как ее можно спасти.
И ничего такого я не думал! Ну, может немножко. А кто бы не задумался о подобном варианте? Только, я бы раньше зашел, до второй мировой.
– И все люди после смерти так? – спросил я.
– Почти. Небольшое количество уходит дальше, но ты не из их числа. Совершеннейшим отморозкам вообще ничего не предлагается… Хм, ладно. Тьму и забвение ты не хочешь, с этим разобрались. Куда тогда? Обратно в родной мир? Могу предложить отличную семью, по Мере твоих