Око снов. Виктория Лукьянова
фразы. Я окончательно потерял доверие на «детях звезд, затаившихся в телах людей». Она хаотично обращалась к сидящим за столом, предвещая то «успех в начатом в темнейшую из ночей деле», то сыпля чем-то вроде «На восьмой день луны умойся водой, настоявшейся семь дней».
Я подумал, что Люсильда никогда не стала бы изъясняться подобным образом. Интересно, а ведьмы умеют делать предсказания? Но, к моему удивлению, собравшиеся в комнате были в полном восторге. Каждая реплика Алой Дамы встречалась одобрительными возгласами, какие-то – даже аплодисментами. Некоторые, в основном адресованные Софи Бронте, – возгласами ужаса. Ни одного хорошего пророчества за вечер она так и не получила и сидела бледная как мел.
Садясь за стол, больше всего я переживал, что Алая Дама объявит во всеуслышание, что моя тетушка – ведьма, мой брат ушел с демоном-лисом или что мне довелось побывать во владениях демона-наследницы. Но она напророчила мне всего лишь «долгое путешествие на юг», «жизнь в безбрачии, пока жива матушка» и «иглы в постели, подложенные врагами». Я чуть не рассмеялся, когда услышал последнее, но вовремя взял себя в руки.
В какой-то момент я так заскучал от этого театрального представления, что решил изучить карты. На моей под минималистичным и аккуратным красным знаком бесконечности тонкими белыми чернилами было выведено слово «Инум». Я встретил его впервые и не был уверен относительно принадлежности его к нашему языку. Может, это заклинание? На карте с красным черепом также белыми чернилами значилось «Зулум», а надпись под драконом гласила «Саисс».
Я пытался разглядеть карту, лежащую перед лордом Риффингом. Цвет фона у нее был светло-голубой, а дерево нарисовано белыми чернилами, тоже схематично, но вполне понятно, что изображен именно дуб. Надпись же выведена золотым и с моего ракурса была совершенно нечитаемой. Все, что я мог рассмотреть, – что это довольно длинное слово или, может, два. Алая Дама шумно и изнеможенно упала на свой стул.
– На этом, дорогие страждущие, наш сеанс окончен, – заговорила помощница, и двери комнаты распахнулись, впуская свет и приглашая всех на выход.
Наигранно падающей предсказательнице помогли подняться со стула подошедшие к ней дети и повели ее в сторону дверей. Все встали из-за стола, и я, выждав момент, когда лорд Риффинг отошел от своего места, приблизился к его карте, чтобы прочитать злосчастную надпись. Оставшиеся в комнате двое мальчиков уже начали собирать колоду со стола. Я присмотрелся в тусклом свете. Золотые чернила на голубом фоне – ужасное решение. И тут сердце пропустило удар – на ленте под дубом было написано «Лайаарнаки».
Мальчик, обойдя стол, схватил карту и, ловко обогнув меня, цапнул следующую.
– Стой, подожди! Можно мне посмотреть?
Но он словно не слышал меня или, скорее, намеренно не слышал. Схватив покрепче собранные карты, юркнул за дверь.
– Опасайся снов, он тебя заманивает, – прошептал женский голос за моей спиной.
Я обернулся, но так и не понял, кто мог это сказать: толпа