Городок, что зовется Гармони. Мэри Лоусон

      1

      

      Клара

      Коробок было четыре – больших, тяжелых, набитых до отказа, судя по тому, как тот человек их заносил – скрючившись в три погибели, на полусогнутых ногах. В тот вечер он привез их в дом соседки Клары, миссис Орчард, да так и оставил на полу посреди гостиной. Значит, ничего из предметов первой необходимости, вроде пижамы, внутри не было, иначе он распаковал бы свой багаж.

      Коробки посреди комнаты не давали Кларе покоя. Тот человек натыкался на них всякий раз, переступая порог. Куда удобнее было бы их поставить к стене. И, если уж он их перенес из машины, то почему не распаковал? Сначала Клара решила, что коробки доставлены для миссис Орчард, а она вернется и разберет. Но миссис Орчард все не возвращалась, а коробки никуда не девались, как и чужой человек.

      Прикатил он на большой голубой машине, в сумерках, ровно через двенадцать дней после того, как ушла из дома Роза. Двенадцать дней – это неделя и еще пять дней. Клара стояла тогда на своем посту у окна гостиной, стараясь не слушать, как мама говорит по телефону с сержантом Барнсом. Телефон у них в прихожей, и разговоры слышны во всех комнатах.

      Мама кричала в трубку на полицейского: «Шестнадцать! Розе шестнадцать – вы что, забыли? Она еще ребенок!» Голос у нее срывался. Клара заткнула уши и, расплющив нос об оконное стекло, загудела. Гуденье выходило прерывистым, потому что она то и дело останавливалась глотнуть воздуха – если мама расстраивалась, Кларе становилось трудно дышать. А когда гудишь, всегда легче. Звук отдается во всем теле, словно внутри сидит шмель. Если сосредоточиться, то можно больше ни о чем не думать.

      Тут раздался шум, перекрыв гуденье, – во двор миссис Орчард, шурша колесами по гравию, въехала большая голубая машина. Незнакомая. Красивая, светло-голубая, а сзади что-то вроде крыльев. В другое время, спокойное, Кларе она бы наверняка понравилась, но время было неспокойное, и ей не хотелось перемен. Никаких чужих машин во дворах.

      Шум двигателя стих, и из машины выбрался незнакомец. Закрыл дверцу и замер, глядя на дом миссис Орчард. С виду дом как дом – темно-зеленый, с просторной верандой, с белыми оконными рамами и перилами. Раньше Клара к нему никогда не присматривалась, а сейчас ей пришло в голову, что он точь-в-точь как сама миссис Орчард – старый, но симпатичный.

      Незнакомец поднялся на крыльцо, достал из кармана брюк ключи, открыл дверь и зашел.

      Клара ужаснулась: откуда у него ключи? Не должно у него их быть. Миссис Орчард ей говорила, что комплектов ключей (от передней двери и от задней) у нее три: один у нее самой, другой у миссис Джойс, которая приходит раз в неделю убирать, третий у Клары. Клара хотела сказать маме, которая уже повесила трубку, но разговоры с полицией зачастую доводили маму до слез, и лицо у нее шло красными пятнами, и Клара боялась к ней подступиться. Да и от окна было не отойти. Вдруг Роза не вернется, если она перестанет ждать у окна?

      В прихожей у миссис Орчард зажегся свет – озарил на миг крыльцо, прежде чем незнакомец закрыл дверь. Дом погрузился во тьму. В обеих гостиных – в Кларином доме и у миссис Орчард – было по два окна, передние выходили на дорогу, а боковые смотрели друг на друга. Клара перебралась к боковому (для Розы главное, чтобы она стояла у окна, все равно у какого), и тут как раз в гостиной у миссис Орчард зажегся свет и незнакомец переступил порог. Кларе видно было все, что делается в комнате, и первое, что она увидела, – как из-под дивана выскочил Моисей (он всегда там прятался от всех, кроме миссис Орчард и Клары) и пулей вылетел в открытую дверь, так что незнакомец точно его не успел заметить. Наверное, выбежал в тамбур, а оттуда в сад, подумала Клара. В тамбуре три двери – в гостиную, на кухню и в сад, и у той, что ведет в сад, внизу есть дверца для кошки. Улепетнул, сказала бы миссис Орчард. Больше ни от кого из знакомых Клара не слышала слова «улепетнул».

      В тамбур Клара заходила около часа назад, покормить Моисея. По утрам и вечерам она разрешала себе ненадолго покинуть свой пост, ведь она обещала миссис Орчард присматривать за Моисеем, пока та в больнице. Роза все поймет.

      – Он тебе обрадуется, – говорила ей миссис Орчард. – Ты для него свой человек – правда, Моисей?

      Она учила Клару обращаться с чудом техники – новой открывалкой, электрической. Надо просто надеть ее на банку и придерживать, а открывалка все делает сама, даже банку поворачивает потихоньку, когда срезает с нее крышку.

      – Техника, – сказала миссис Орчард. – Так-то я с техникой не дружу, но старый консервный нож опасный, еще не хватало, чтобы ты поранилась.

      Моисей терся об их ноги, выпрашивая ужин.

      – Можно подумать, его тут голодом морят, – сказала миссис Орчард. – Ну так вот, открывалка снимает с банки крышку – видишь? Она магнитная. Осторожно, не берись за край крышки, когда ее снимаешь с магнита. Тянуть надо сильно, а край острый-преострый. Открытую банку держи в холодильнике, а когда корм закончится, прополощи и выбрось в мусорку на улице, а не здесь, а то завоняет. Миссис Джойс придет убирать и вынесет мусор. С твоей мамой я уже поговорила,