Разбойничья Слуда. Книга 6. Исход. Николай Омелин

      От автора: Любое сходство с реальными людьми, названиями и событиями является случайным.

      Пролог

      Тонкий луч январского солнца протиснулся сквозь узкую полоску чистого стекла в замерзшем окне и уткнулся Ваське в лицо. Тот поморщился, задергал ресницами и открыл глаза. От яркого света мальчишка прищурился, затем оторвал голову от подушки и осмотрел комнату.

      – Мама, ты дома? – спросил он заспанным голосом и широко до слез зевнул.

      Не услышав ответ, крикнул что есть мочи:

      – Мама!

      В соседней комнате что-то упало на пол, и тут же послышался голос матери.

      – Ах, зараза, такая! – воскликнула та.

      – Мама, ты чего!

      – Ну, что? – отозвалась та после небольшой паузы. – Чугун с водой из ухвата вывернулся.

      – Мам, а какой сейчас год? – спросил Васька.

      – Ты, что! Приснилось чего? – в свою очередь спросила Катерина. – Сороковой! Какой еще-то! Вот уж седьмой день пошел!

      – Рождество что ли?

      – А ты будто с угора свалился! Или потешаешься над матерью?

      – Сегодня же Кольке день рождения, – не обращая внимания на ее слова, произнес Оманов.

      – Ох, и, правда! А я совсем забыла! – всплеснула Катерина руками, подходя к сыну. – Давай подымайся! Хватит валяться. Поешь, так к Агафье Кольку своди. Живот ему посмотрит. Я договаривалась вчера с ней.

      – Воскресенье же, – протянул Васька.

      – То у тебя воскресенье. А, Третьяков твой еще два часа, как в кузню ушел.

      – Грех в Рождество робить, – буркнул Васька.

      – Тоже мне праведник нашелся! То нонешное Рождество. А наше в декабре было.

      – Ваше уж давно на январь перешло, а вы все до Нового года его продолжаете отмечать.

      – Тебя не спросили. Вставай давай.

      – Ладно, ладно, чего сразу ворчать-то. Свожу, – проговорил Васька, присел и свесил ноги с ленивки.

      Катерина взглянула на сына и, заметив на лице небольшой синяк, спросила:

      – С кем опять чего не поделили?

      – А-а, – махнул рукой тот и спрыгнул на пол. – Упал.

      – Упал он, – проворчала Екатерина.

      – Ну, мать, тебе все не так. Правду скажешь и то не веришь, – недовольно проговорил Васька.

      – А ты правду часто ли говоришь-то, – в свою очередь заметила Оманова.

      Сын чертыхнулся и отступил.

      Подойдя к дому Чуровой, Васька увидел, что на крыльце приставлено1. Он уже собрался отвести Кольку обратно домой, как из хлева вышла жиличка Агафьи Мария Сальникова. Заметив ребят, она помахала рукой и пошла к ним навстречу.

      – Здрасьте, тетка Мария, – произнес Васька, когда женщина подошла. – Бабки Агафьи нет что ли?

      – Здравствуй, Вася, – ответила та, поправляя выпавшие из-под платка русые волосы. – Агафья видно в школу ушла. Собиралась к Пелагее сходить. Скоро придет. Можешь подождать. Или оставь Колю, а я сама его потом приведу. Мне все одно надо к Катерине.

      – Ну, что? – Оманов взглянул на брата. – Останешься или со мной пойдешь?

      Колька покачал головой и, шмыгнув носом, ухватил брата за руку.

      – А у нас шаньги испеченные. С молочком, – Сальникова дотронулась до плеча мальчугана. – А, Коль? Оставайся.

      В деревне знали, что женщине не хватает общения с детьми, и она рада малейшей возможности с ними побыть.

      Но тот лишь сильнее сжал Васькину руку и прильнул к нему.

      – Тот еще упрямец. Если чего не захочет, так хоть режь, делать не станет, – усмехнулся Оманов. – Ладно, тетка Мария. Мы пойдем бабке Агафье навстречу. Вместе и придем. Если разминемся, так скажешь ей, что приходили.

      Они дошли до школы, но Чурову так и встретили. Потоптавшись у крыльца, Васька толкнул входную дверь и шагнул внутрь.

      – Ну, что, пошли, поищем ее тут? – кивнул он Кольке и тот вбежал в сени следом за братом.

      Оманов шел по коридору и поочередно открывал двери классов, пока в одном из них и не увидел бабку Чурову. Та сидела за партой и внимательно следила за тем, что пишет на доске учительница. Наконец, Пелагея положила мел и повернулась к старушке.

      – Анисим засеял три гектара пашни, а Николай на один гектар больше? – удивилась Чурова. – Только у нас же таких нет. Сеня Трошкич тот больше всех сеет. И то не боле двух. Бывало и четыре, если не хворал. А тут аж четыре. Неправильная какая-то задачка у тебя.

      – Я же, Агафья Анисимовна, в качестве примера привела, чтобы счет объяснить, – улыбнулась снисходительно Родионова. – Не нужно все так буквально принимать.

      – Ну, коли