Лифт идёт вверх!. Галина Алфеева
девушке и вдохнул от волос яблочный дух её шампуня.
Трейси был почти уверен, что не ошибся, и перед ним молоденькая выпускница военного вуза, которую отсутствие шершавой и волосатой лапы довело до рабского контракта и базы на краю Колоний.
Девушка повернулась к Нэйлу. Глаза двух землян встретились. И не хлипкий, повидавший виды Трейси отшатнулся, словно ожёгшись.
– Ну и шут с тобой! Подумаешь, недотрога! – пробормотал он, усаживаясь на свободное место подальше.
Среди «жён», «лабораторных баб», «мужикобаб» и «кисок», из которых состояло женское население базы, новенькая не долго продержится сама по себе, думал Нэйл. Скоро она пополнит одну из категорий, а после можно будет и вернуться к разговору. Всё равно раньше, чем через полгода, девица отсюда не выберется, так что времени на установление личных отношений будет достаточно. Трейси при этой мысли осклабился.
Девушка продолжала смотреть в иллюминатор. Где-то там, за пределами видимости были Земля и Луна, и на одну из планет – которую же? – по окончании миссии она должна будет вернуться…
I. Землянка
Сивка и Гречка шли нараспашку – апрельское солнце припекало, уже совсем наступила весна, девчонкам отчаянно хотелось гулять, а нужно было зубрить к выпускным экзаменам. Гречка – жизнерадостный светофор, полыхающая румянцем полная, пышущая здоровьем девушка – доказывала подружке:
– Смотри, балл там ниже, чем везде. Потом, комнату в общежитии дают! Форму тоже бесплатно: зимнюю, летнюю – всякую. И обувь. И питание льготное. И парни нормальные, потом хоть замуж можно выйти. И квартиру дают через какое-то время, если работаешь… Не, я пойду. Мне универ не светит. А в обычную бурсу я не хочу.
– Там же физрой замучают. Кроссы всякие, центрифуги.
– Как будто ты плохо бегаешь! А я хоть похудею. Ну что, поедешь со мной после выпускного?
– Не знаю, Оль. Я матери не говорила ещё…
– А нафиг ей? Ты же на бесплатное подашь. А там и стипендию платят. Ты её осчастливишь. Ну, Сивка, ну не мути, поедем – мне одной, знаешь, как стрёмно с парнями!
Сивка подтянула на плече ремешок старенькой школьной сумки. Ей и самой хотелось весенних приключений. Олька Гречкина была её единственной подругой. Если она уедет из города, Сивке совсем худо будет. Некому станет даже на мать и сестру поныть. Дома – там даже к экзаменам не подготовишься! Приходится всё учить в школьной библиотеке: как тут позанимаешься, когда за стенкой квартиранты орут, а над ухом – мать со старшей сестрой, ещё громче!
Они все жили в одной комнате, а вторую сдавали. Ирка умудрялась водить парней и зажиматься с ними в коридоре или на кухне – даже поесть не прорвёшься! Мать вечно нервная, вечно орущая, вечно пилит, что они ничего не делают. Подметёшь или пол вымоешь – она даже не заметит, и опять своё – пилить. Полгода собирала деньги на школьную форму. Все люди как люди, а она, Сивка, как дура, ходила в старой форме, из которой уже в прошлом году выросла – руки торчали как грабли. Гречка права – надо ехать. И она сказала, там дают жильё! Своё, которое ни с кем делить не надо!
И Сивка поехала. И, удивительно, – она поступила. В торговое училище при Институте ВКС, военно-космических сил. Они с Гречкой обе поступили. То есть, может, и не удивительно, но тогда ей показалось странным это вхождение в какую-то другую жизнь, которую прежде она не представляла и не желала для себя.
«Торговка» была единственным гражданским учреждением при Институте. Почему-то её так и не передали Гражданскому флоту. Наверное, посчитали, что готовить маркитантов должны при военном вузе.
Гречку как взяли, так и не трогали до самого окончания, и было ясно с самого первого дня, что распределят её в Военно-торговую флотилию, а когда кончится срок контракта, Гречка пойдёт в декрет.
С Сивкой всё получилось иначе. Она училась средне: звёзд с неба не хватала, но и не зарывалась. Оценка у неё всегда стояла с первого раза, хоть и часто не отличная.
Где-то курсе на третьем Сивку, потную, мокрую, задыхающуюся, прямо с кросса послали в главный институтский корпус. Гречка, уже успевшая похудеть, как тень пробежала мимо и стала на её место.
В главном корпусе Сивка бывала нечасто. Там всё блестело втрое, вчетверо ярче, чем в стареньком и уютном училищном здании; высокие коридоры, пустынные холлы, даже зимний сад в рекреации – всё было чужим, официальным, строгим, словно и сам главный корпус носил адмиральские погоны.
– Курсант Сиверцева, я смотрел ваше личное дело. Отметки у вас стабильно-средние, – сказал капитан I ранга, когда она вошла и по-военному доложила о прибытии.
Сивка молча напряглась: к чему он клонит, ведь не отчисляют же за четвёрки! Тем более из торгового флота.
– Отметки средние, а показатели по тестам и симуляторам выше среднего… Вам нравится ваша будущая специальность, Сиверцева? Мне кажется, вы учитесь без особого энтузиазма.
Какие ещё показатели? Сивка молча стояла, задрав подбородок. Капитан вздохнул, будто расстроился, и терпеливо, но, как показалось Сивке, с какой-то досадой стал