Двери Кудато. Денис Нежилец

      Я ем впервые суп шулю́м,

      И в голове так много дум,

      А в животе: «Бурлю́м, бурлю́м…»,

      Ведь тухлой рыбой полон трюм…

      Мне полюбился сей супец,

      Вот кок, однако, молодец,

      По специям он точно – спец,

      А я уж думал, всё – конец…

      Ревёт, бушует ураган.

      Я в кубрике… Держу стакан,

      Доел шулю́м, немного пьян —

      Мне можно – я ведь капитан…

      Ударил в борт девятый вал,

      Я удержу в руках штурвал,

      А боцман грустно прокричал:

      «Свистать наверх! Аврал! Аврал!»…

      Без шуток – мы морские волки,

      И достаём заначку с полки,

      Прочистив спиртом наши глотки

      Мы бьёмся за живучесть лодки…

      Картина маслом на холсте —

      Шулю́м растёкся в животе,

      И в море, так же, как везде

      Нужна умеренность в еде…

      Всё улеглось – полнейший штиль,

      Мы сбросим за борт рыбью гниль,

      Опустошив до дна бутыль

      В журнал запишем эту быль…

      Предчувствие

                     несбывшейся

                                    надежды —

      Необъяснимое,

                           как тайна

                                        бытия,

      Смотрю глазами

                               глупого

                                         невежды,

      А на меня

                     с иконы —

                               строгий Судия.

      Трепещет пламя,

                            отражаясь

                                          в лике,

      Горением

                      мятущейся

                                          души,

      Помилуй меня,

                              Господи

                                          Великий,

      И в Своей Книге,

                      где-то с краешку

                                                 впиши…

      Я жду поста —

                       зарю весеннюю,

      Когда в потоках

                                 талых вод

      Всё так подвластно

                                    очищению

      От бед, уныния,

                                  невзгод.

      Тогда войду я

                            в сердца келию,

      И дверцу тихо

                                  затворю —

      Вдруг заиграет

                             яркой зеленью,

      И зацветёт всё,

                               как в Раю.

      Хватило б только

                                  самой малости,

      Того горчичного

                                  зерна,

      Чтоб прорасти

                             великой радости,

      Ведь Пасха —

                               Вечная Весна…

      Вопрос остался без ответа,

      И вопрошающий поник —

      Опять всё также мало света

      Среди блистающих туни́к.

      Что толку криком будоражить

      Толпу, спешащую на торг? —

      И зарастает тёрном пажить,

      Ведут учёт роддом и морг.

      Молодожёны слышат «Горько!..» —

      Пирует мир в своих правах,

      Здесь души продаются бойко,

      И не слыхали о Дарах.

      Среди пустыни многолюдья

      Кричи, хрипя – наказ такой —

      Чтоб головою лечь на блюде

      За чей-то танец колдовской…

      Мы не видим

                            закатное пламя

      В одиночестве

                            серых будней,

      И решаем всё

                             только сами,

      Чем сложнее —

                          тем безрассудней,

      Мы хотим получить

                                         всё сразу,

      Не приемля