Черная кошка не спит в полнолунье. Сборник стихов. Книга шестая. Яна Чингизова-Позднякова
уг настроенье,
Взыграли обиды забытые вроде,
Ненужною сделалась мысль о прощенье —
Камней слишком много в моем огороде!
Валяясь уныло на старом диване,
Неслышно в душе распаляясь от злости,
Всех недругов видела словно в тумане
И тихо кляла в бога душу, их кости.
И чтобы хоть как – то мне ярость умерить,
Обидчику (выбрав того, что по злее),
Чтоб впредь не пытался теперь лицемерить,
За все отплачу я, как можно скорее!
Луна убывает сегодня… Как кстати!
Дождусь в тишине и молчании ночи…
Теперь – то получишь сполна ты, приятель!
Землею могильной скрепленую порчу!
Болезнь, неудачи, разлука, унынье —
Вот то, что теперь в твоей жизни настанет!
Ты будешь под гнетом тяжелым отныне,
Хорошее в жизни уйдет и обманет.
Вот так – то! Свеча догорела, заснула…
Двойник мой придет в сновидения страхом,
И пусть даже вечность теперь бы минула,
Но жизнь твоя так и останется прахом!
Ритуальная жертва
Ночь. Небосвод застыл в предсмертных красках.
Луна, как обескровленное тело
И вся природа словно онемела,
Застыв навечно неказистой маской.
И древо в лунных режущих оковах
В листве своей скрывает амулеты,
И в воздухе еще слышны заветы,
И голос колдунов, и треск костровый.
А у корней песок политый кровью,
Застыла жертва, навсегда уснула
И только на щеке слеза блеснула
Еще при жизни капнувшая болью.
Исчез, истерзан чистый образ, сгинул,
Лишь на лице покой и безмятежность,
И бледность, как цветка лесного нежность,
И жизни свет ее черты покинул.
Умершей плоти больше нет возврата,
Уходит навсегда душа девичья
И ветер загрустивший непривычно
Волос застывших шевелит прохладу.
И кремовый восход увидит призрак,
В сиянии лучей замрет от боли…
Но не светиться уж ему любовью
Он из числа живых навеки изгнан.
А я не верую в Христа
А я не верую в Христа.
Зачем мне Боже – небожитель?
И от забот за день устав,
Я не к нему иду в обитель.
Совсем другим молюсь Богам,
С кем не бывает одиноко,
Они же здесь, не где – то там,
Они с людьми шагают в ногу.
Они присядут у огня,
Отведают простую пищу,
Они роднее для меня,
Чем Иисус, родней и чище.
Они просты, понятны мне
И если я грущу, скучаю,
Появятся в глубоком сне
И улыбнутся, привечая.
В глухой тайге идут во след,
А в доме к очагу стремятся,
Их оберег хранит от бед,
С ним сны пророческие снятся.
Нет, я молюсь Богам своим
Не Библию читаю – руны…
И перед небом грозовым
Склонюсь великому Перуну.
Я колдунья
Я колдунья. Разве ты не знал?
Или в колдовство не веришь, милый?
Ты теперь моим навеки стал.
До конца! До края! До могилы!
Ты не сможешь это пережить,
Приворот – безжалостная штука.
Разве так уж плохо нам, скажи,
Быть всегда привязанным друг к другу?
Ты опять пытаешься уйти
Проклиная время нашей встречи.
Я не отпущу тебя, прости.
Снова ты придешь ко мне под вечер.
Духи, мне покорные теперь
Волю всю до камешка разрушат
И как только поглядишь на дверь —
Будут рвать твою на части душу.
В круг зажгу я свечи. Час настал.
Заклинанья невозможной силы.
Ты теперь моим навеки стал.
До конца. До края. До могилы.