История одной Чашки. Сказка про вещи и чувства. Юлия Соль
люстрации, 2024
ISBN 978-5-0062-6805-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Жила-была Чашка.
На вид она была самой обычной керамической чайной чашкой, но, конечно, сама она считала себя вовсе даже не обычной.
Во-первых, на ней была надпись «Сделано в Испании». Никто не знал, правда ли это, да и сама Чашка не могла отыскать в памяти испанских просторов, как ни старалась (вернее было бы сказать «как ни билась», но для керамической Чашки это стало бы смертельно опасным усилием).
Благодаря этой надписи Чашка считала себя иностранкой, этакой западной штучкой. Она требовала обращаться к ней исключительно «сеньорита» и снисходительно посматривала на своих местных товарок.
Во-вторых, на Чашке была изображена сцена из давних-давних времен, когда на Земле еще не было ни людей, ни тем более чашек, а жили в мире одни только динозавры.
Как вы понимаете, из-за этого рисунка Чашка искренне считала себя специалистом по истории. Она внимательно следила за всем, что происходит вокруг нее, и, чуть что случалось не по ней (а случалось так довольно часто), томно вздыхала: «Ах, вот в былые эпохи…»
Любую беседу она сводила к тому, чтобы непременно дать другим наставление, совет или оценку. Конечно, она считала себя много видевшим и знающим авторитетом – с ее-то происхождением, с ее-то изображением!
Когда на их полке появлялся кто-то новый – будь то стакан, или блюдечко, или фарфоровая чашечка, – Чашка начинала светский, по ее мнению, разговор.
«Откуда вы к нам и надолго ли? Хорошо ли перенесли путь?» – засыпала она вопросами гостя.
Если новенький отвечал, что он приехал, например, прямиком со шведской фабрики, Чашка тут же сообщала ему, что она и сама приехала из-за границы. «Мы с вами покинули нашу Родину, мы должны держаться вместе», – повторяла она. Если гость говорил, что оказался у них проездом, пока не освободится место на его полке, Чашка немедленно пускалась в рассуждения о том, как она любит путешествовать. «Я даже, – многозначительно добавляла она доверительным тоном, – пересекла всю Европу, чтобы приехать сюда».
На любой ответ, на любое слово у Чашки находился рассказ о себе.
Постепенно от нее отвернулись все знакомые и друзья, с ней никто не хотел общаться, а если она сама обращалась к кому-то, ей старались ответить быстро и коротко. Все знали: меньше скажешь – меньше хвастовства и нравоучений услышишь.
Сама Чашка, впрочем, ничего не замечала. Ей казалось, что к ней редко обращаются не потому, что не хотят с ней дружить, а потому, что в силу своего простого происхождения стесняются заговорить с такой аристократкой, как она. Это, конечно, стало еще одним поводом увериться в своей важности.
«Вы знаете, я весьма проста в общении, – любила она рассказывать тем, кто попал в ее зону внимания. – Конечно, представители моего круга редко снисходят до обычной посуды, но лично я считаю, что в народе есть своя мудрость и правда. О, не смотрите на то, что я чужестранка и принадлежу к старинному роду, я всегда рада пообщаться с любым, даже самым непритязательным блюдечком!»
Однажды Хозяйка дома решила перебрать посуду в шкафах. Начала она с самых нижних и загруженных полок, где стояли всевозможные тарелки, супницы, кастрюли.
Жители верхней полки, среди которых была и наша Чашка, с замиранием сердца наблюдали, как Хозяйка бережно достает тарелку за тарелкой, кастрюлю за кастрюлей, рюмку за рюмкой. Одни из них она мыла и ставила обратно на полку, другие просто протирала мягкой тряпочкой, а третьи уносила из комнаты, и с тех пор больше их никто не видел.
Иногда к ней заходил Хозяин, смотрел на полку и одобрительно улыбался. «Вот видишь, – говорил он, – сколько места у нас появилось. Больше воздуха, меньше пыли. Какая красота теперь стоит у нас на виду и радует глаз. А если захочешь, выбрасывай всё: мы купим новый, самый лучший и чудесный сервиз вместо этого старого барахла!»
Бывало и так, что они начинали спорить.
«В детстве я ела кашу из этой тарелки», – твердила Хозяйка, нежно поглаживая стершуюся от времени золотую каемку.
«Но она же колотая, посмотри сама», – возражал Хозяин.
«Да, но это подарок прабабушки на мои пять лет», – отвечала Хозяйка встречным возражением. И Хозяин сдавался: разве можно избавиться от такой ценности?..
Верхняя полка с волнением следила, как продвигается уборка. Старые мудрые чайники уже поняли, к чему все идет, и гадали между собой: останется ли их дружный коллектив в привычном составе?
«Нет ли у меня трещинки?» – переживали тонкие чашки, оглядывая себя со всех сторон. «Кажется, при мытье на меня что-то налетело, и теперь от меня отбился кусочек краски», – вторили им высокие цветные стаканы.
Нашей Чашке эти разговоры и уж тем более тревоги были непонятны. Она, конечно, и думать не могла о том, что от нее можно избавиться: весьма