Рикошет. Юлия Лавряшина
металлический отблеск.
– Можно сказать и так, – голос Данилы Яковлевича прозвучал ровно, но, как ни странно, это лишь усилило впечатление того, что он напрягся.
Артур улыбнулся:
– Это бесило?
– Что?!
Изобразив пальцами шагающего человечка, Логов пояснил:
– Вы поднимались довольно быстро… До верхней площадки остался один шаг. Но мешал Шмидт…
Истерично глотнув воздух, Макарычев начал подниматься:
– Да вы что?! Да как вы…
– Сидеть, – тихо приказал Логов, глядя на него в упор.
И когда тот тяжело осел на стул, невозмутимо продолжил:
– До пенсии директору было еще далеко, а вам хотелось самостоятельности. Надоело быть мальчиком на побегушках.
– Нет, – в голосе Данилы прозвучала усталость. – Вы не понимаете…
Подавшись к нему, Артур предложил:
– Объясните мне.
– Я никогда не хотел этого…
– Убить Шмидта?
– Да нет. Это тоже, конечно! Вы специально меня путаете?!
«Дошло, наконец», – Никита опустил глаза, чтобы не рассмеяться.
– Я не о том. Я не хотел быть главным. Я…
– Вы не хотели быть главным… И?
– Я… Я боюсь ответственности. Мне проще оставаться вторым. Это не есть хорошо, да? Особенно в бизнесе. Стыдно. Так что… Если можно! Пусть это останется между нами…
«Похоже, не врет». – Артур спокойно кивнул.
– Не сомневайтесь. Вы сейчас как на исповеди, и все сказанное останется между нами… Если, конечно, вы не будете признаны виновным в убийстве своего начальника.
То, как этот парень расслабился и просветлел, убеждало лучше любых фактов. Его голос прозвучал почти весело:
– А я не виновен!
– Хорошо, – согласился Логов. – А что насчет других? Вам известно о ком-то, желавшем зла вашему начальнику? Конкурент? Обиженный сотрудник?
– Вы всерьез думаете, что в банках работают преступники?!
Артур простодушно заморгал:
– А разве нет?
Уже с трудом удерживая смех, Никита уткнулся в блокнот. Все чаще он пользовался для записей обычной бумажной записной книжкой, потому что на одном из допросов, когда Ивашин торопливо заносил показания одного старика в гаджет, тот раздраженно спросил:
– А вашему мальчику обязательно играть во время нашего разговора?
У Данилы такая мысль вряд ли возникла бы, но среди свидетелей были люди и постарше…
Последнее подумавшееся слово рикошетом угодило в голову Макарычеву:
– А вы спросите тех, кто постарше! Некоторые здесь еще до Виктора Михайловича работали.
– Кто, например?
– Мария Владимировна… э-э… Высоковская. Если что и было, то она наверняка помнит.
Не оглядываясь, Логов уточнил:
– Она здесь сейчас?
– Я ее видел, – Данила уверенно кивнул. – Такая в возрасте дамочка… Седые волосы. Худенькая. Вы ее узнаете!
– Кто еще?
Слегка закатив голубые глаза, он припомнил:
– Да вот охранник наш – Шершень.
– Как?!
– Ой, –