Давай прогуляем пары. Мария Манич
солнечные очки Клима и вешаю себе на нос. Планирую немного вздремнуть, пока он везёт нас до коттеджного поселка, где мы выросли. Мать не любит выезжать в город, так и живет там, среди сосен, ближе к природе.
– Не знаешь, что ей надо? – спрашиваю, решая подготовиться к очередной встрече с родительницей.
Скорее всего, опять начнёт лечить мне мозг. И рыдать. Ненавижу слёзы. Женское проявление слабости и манипуляции. Распознать, где настоящие, а где хорошо отыгранное актёрское мастерство, почти не реально.
– Понятия не имею.
– Окей. Разбуди, когда подъедем.
Откинув голову на сиденье и сложив руки на груди, прикрываю глаза. Сижу неподвижно несколько секунд, пока под закрытые веки не просачивается образ взлохмаченной Коротышки. Вспоминаю нашу первую встречу, как мастерски она вытащила из моего кошелька последние несколько тысяч, и усмехаюсь. Девка – огонь. А затем неожиданно для себя выпрямляюсь и, нащупав ремень безопасности, вставляю его в замок.
***
Поспать толком не удаётся, в голове роем кружат различные мысли. Пару раз пытаюсь набрать отца. Просто чтобы он ответил, у него для этого есть рядом специальные люди. Говорит он мало, коротко и невнятно. Но и этого сейчас не делает. Звонок проходит один раз, а все последующие перекидываются на голосовую почту.
Зато градом сыплются сообщения от Окс, на которые у меня нет никакого желания реагировать. Я с ней в настоящие отношения не играю. Она девка неглупая, явно понимает природу нашего союза, но удобно закрывает на это глаза. Присылает фотку из примерочной, где на её идеальной фигуре красуется новое красное бельё. Кружевное, прозрачное и развратное.
Присвистнув, приближаю фотографию, чувствуя в штанах явное шевеление.
Может, и загляну к ней сегодня на часок-другой. С меня не убудет.
– Чё там у тебя? – лениво интересуется Айс, держась за руль одной рукой. – Порнушка?
– Почти.
Я нежадный. Поворачиваю телефон экраном к другу.
– Хороша, – резюмирует, бросив на мобильник быстрый взгляд. – Познакомишь?
– Нет, это для личного пользования.
Ржём.
Машина плавно подкатывает к знакомым железным воротам, за которыми начинается ухоженная территория знакомого мне с детства дома, и смех как-то сам собой стихает. Застревает в горле тошнотворным комом. Ни проглотить, ни выблевать.
– С тобой сгонять? – напряжённо закидывает удочку Клим.
Чувствует вину, что притащил меня сюда. Раньше он не был замечен в тесном общении со своей матерью и в наши семейные дела нос особо не совал. Может, потому, что в Штатах был, или потому, что до прошлого года у меня в жизни всё было заебись.
Это уже потом всё как снежный ком со свистом полетело вниз с горы. Пока окончательно лавиной не накрыло. Где я до сих пор и сижу у подножья, заваленный толстым слоем снега, и не знаю, как вздохнуть и вырваться на поверхность. Хочется закрыть глаза и провалиться в бездну темноты, зная, что свет больше никогда не увидишь. Что-то всё ещё удерживает меня