Тот, кто меня любил. Агата Аргер
словам незнакомого парня слететь с губ, Альба заметила, как на серьезном лице заиграли желваки. Как губы сложились в тонкую полоску, а острота скул прорисовалась еще отчетливее так, что о нее можно было порезаться.
Одним резким движением из-за спины Ноа выскочил Эдриан и, загородив своим телом, стал перед другом.
Кора хмыкнула.
– Ноа не тронет его. В отличии от Эда.
Бейкер глубоко и часто дышал. Под тонкой майкой было заметно, как быстро двигалась грудная клетка, то поднимаясь, то вновь опускаясь вниз. Незнакомец снова выкрикнул что-то и Эд толкнул его. А затем еще раз и еще один. Ступил два шага вперед и, склонив голову, уперся своим лбом в лоб парня.
Но все прекратилось также быстро, как и началось.
Ноа поднял руку, положил ее на плечо друга, и тот отступил.
Без слов и возражений он отошел от парня и отряхнул руки.
– А я говорила, – Кора усмехнулась и кивнула в сторону океана. – Жесткие принципы – единственное, в чем ты можешь быть уверен в отношении Ноа Стивенса.
Наступала ночь.
Костер медленно, но верно превращался из яркого, пышущего неуемным пламенем, в теплое, почти по-домашнему уютное место. Громкая музыка перешла в фоновую. Даже Лиам больше не играл, его гитара молча лежала у ног на песке. Народ неспешно двигался все ближе к костру, устраиваясь вокруг него на бревнах.
Пришло время тихих разговоров и глупых игр. Альба слышала, как кто-то предложил сыграть в «Правда или действие». Следом за этим поступило другое предложение – «Я никогда не…».
Она ненавидела подобные игры. Они были идеальным предлогом для того, чтобы без предупреждения и с разбега ворваться в личную жизнь человека. Походить там, разбрасывая и высмеивая все на своем пути. И потоптаться грязными ботинками по самому сокровенному, оставив после себя лишь гадкое ощущение унижения.
Но Альба прекрасно знала, что ее, как новенькую, обязательно втянут, как бы она не старалась избежать этого. Громко выпустив из легких воздух, она мысленно чертыхнулась, закатила к темному небу глаза и прошептала тихое «Банальность», убежденная в том, что ее не услышат.
– Что-то не нравится, мартышка? – Эд появился из темноты и присел на бревно напротив Альбы.
Она посмотрела на него. Остатки злости еще просматривались на мужском лице, но упорно прятались под напускной, слегка надменной улыбкой.
– Решил заглянуть в другой зал зоопарка? – уколола, но Эд улыбнулся шире. – Новое прозвище?
– У меня их предостаточно. Вот, подбираю наиболее подходящее тебе. Мартышка пока занимает лидирующие позиции, – он склонил голову. – Так что? Можешь предложить что-то менее банальное?
Альба выдержала искрящийся озорством взгляд и отзеркалила – наклонила голову.
– Могу. Но боюсь, что никто не поддержит.
– Почему? Будет слишком пошло? – он хохотнул.
– Нет. Слишком страшно, – Альба шепнула и улыбнулась.
Эдриан замолчал, пробежался взглядом по девичьему телу и вернулся к глазам. Его губы растянулись чеширской