Тот, кто меня любил. Агата Аргер
громкими ударами стучало в висках.
– Что здесь у нас, Патрик?
Ноа медленно открыл блокнот и лениво перевернул несколько страниц. Пробежался по ним взглядом и усмехнулся.
– А кстати, довольно неплохо, – приподняв бровь, он посмотрел за побледневшего парня.
В голове Альбы отчего-то застрял вопрос и заезженной пластинкой прокручивался в голове раз за разом. Патрик не пытался вырвать свою вещь из мощных длинных рук Ноа, не предпринимал попыток забрать ее. И это не давало Альбе покоя.
А еще то, что никто ничего не делал. Даже Купер молча рассматривал сложенные на столе ладони. Все ждали чего-то.
– Но я один ведь не могу оценить твое творчество по достоинству, – Ноа медленно склонился над парнем. В его глазах загорелся дьявольский огонь. – Думаю, стоит показать его людям, как считаешь, Патрик?
Адреналин мощным потоком вспрыснулся в кровь Альбы. Она чувствовала, как сильно бьется ее сердце, как от частых вдохов болела грудь. Как непозволительная вседозволенность прямо сейчас рушила чью-то жизнь…
Она посмотрела на Эдриана, нашла его взгляд, шепнула тихое: «Эд, но как так?», на что тот лишь покачал головой и ответил:
– Не лезь сюда, Альба.
«Я прошу, пусть всё останется так, как было,[3]
Раз ветра перемен никогда не дойдут до нас.
Разобрав первые слова, Альба вздрогнула, а потом застыла, вслушиваясь в каждое из них…
Может быть, настоящая сила не в жёсткой силе,
А в уверенном «завтра», в счастливом «уже сейчас»?
Вот он я – выбираю не совершать плохого,
Обнимать, целовать, смеяться, гулять, любить…»
Прочитав стихотворение, Ноа прервался на полуслове, застыл, пробежав глазами по строчкам. Альба заметила, как на острых скулах заиграли желваки и как дернулся его кадык. Она хотела позвать его, сказать что-то что прекратит все это.
Он поднял взгляд. Среди десятков глаз безошибочно нашел одни и захватил их в тягучий серый омут. В тот миг у Альбы перехватило дыхание. Вся ее злость, скрученная в водовороте эмоций, бурлила внутри, но отчего-то не могла выйти наружу. Она часто дышала, чувствуя, что воздуха все равно не хватало. Ее словно душили, зажав грудь в металлических тисках.
Воздух появился внезапно.
Ноа посмотрел на Патрика, вернул ему блокнот и быстрым шагом, не оборачиваясь, вышел из зала. И только тогда Альба поняла, что снова может дышать.
– Какого черта, здесь произошло? – застывшая в непонимании, она посмотрела на Кору и Купера.
– Все как всегда, Альба. Ноа развлекался, – Куп пожал плечами, словно ничего не произошло, поднял бутылку и выпил воды.
– Но почему никто не вмешался? Это ведь все ненормально! Он не имел никакого права так поступать.
– Зачем?
– Что прости? – Альба возмущенно обернулась к Купу.
– Он плевать хотел на всех, понимаешь? Это его сущность. Он делает, что хочет, и поверь, его бы не остановили.
– Но можно было попытаться!
Купер