Принц Аревмута. Григорий Алексанян
чневые штаны, крепко сжимала основание тисового лука. Правая же рука медленно натягивала тетиву. Казалось, ещё мгновение, и тетива, не выдержав напряжения, лопнет.
Лучник почти не дышал, всё его внимание было приковано к одной живой цели. Локтях в пятидесяти от стрелка крупная пятнистая лань поднимала голову. Глаза животного были устремлены в сторону человека, ноздри лани раздувались, уши трепетали, словно она что-то почуяла, – возможно, почувствовала на себе взгляд охотника, а может, до неё донёсся запах чужака или она услышала его дыхание.
Через несколько томительных мгновений, показавшихся лучнику вечностью, лань отвернула голову. Она так и не заметила в густых кустах неподвижно стоящую фигуру с луком. Зато убедившись в своей безопасности, животное медленно побрело на другую сторону поляны, рассчитывая подкрепиться росшей там свежей весенней травой и корнями дикой моркови.
Лучник оттопырил мизинец правой кисти – признак того, что ещё миг, и стрела, нацеленная в сердце великолепного животного, сорвётся с тетивы. И в этот момент чья-то рука мягко опустилась на плечо стрелка.
– Опусти лук, – прямо в ухо охотнику прошептал знакомый тихий голос.
– Но…
– Никаких «но», опусти лук, – повторил уверенно голос.
Лучник подчинился. Перечить он не посмел.
– Уходим, мы снова напали на след более крупной добычи, – так же тихо добавил подошедший напарник охотника, по-видимому, его командир, и, подхватив под локоть своего товарища, увлёк его обратно за густо поросший деревьями холм, из-за которого они недавно пришли.
Следуя за своим быстрым спутником, несостоявшийся убийца лани всё же невольно проговорил:
– Дорик, объясни, что происходит? Я бы достал эту лань своей стрелой. Почему ты помешал?
Дорик Нанаскела, младший принц Западного королевства Аревмут, обернулся, и охотник увидел, как сдвинулись брови на молодом, загорелом до бронзового оттенка лице его друга. Взгляд тёмно-карих глаз пронизывал лучника насквозь:
– Убивать тех, кто ещё не жил, – удел слабых. Эта лань была беременна и, судя по всему, от бремени разрешится уже совсем скоро. Неужели ты не заметил? А отбирать две жизни – это слишком для нас. Вот так, Ортанел!
– Как ты узнал?.. – опешил охотник, которого, как мы теперь знаем, звали Ортанелом.
– А ты бы присмотрелся сам: у неё был большой раздутый живот, её задние ноги были растопырены сильнее, чем обычно, она медленно двигалась, но самое главное – эта лань даже не заметила тебя! – и Дорик с улыбкой приобнял своего друга.
– Клянусь богами Зеленогорья, ты прав! – только и выдохнул Ортанел, с удивлением оглядываясь на принца.
Одетый в такую же походную одежду, как и все охотники королевства, только побогаче: зелёную кожаную куртку, под которой пряталась коричневая конопляная рубаха, кожаные чёрные штаны и короткие охотничьи сапожки, Дорик, тем не менее, выделялся среди них, и не только тем, что его одеяние отличалось более дорогим покроем. В каждом его движении, в каждом жесте, в тоне его властного голоса угадывались манеры высшей аристократии Аревмута и привычка повелевать, внушённая ему с детства.
Дружески кивнув Ортанелу, Дорик повернулся и снова зашагал в сторону их небольшого охотничьего лагеря.
Шли они недолго – не более половины лиги. Больше никто из них не проронил ни слова…
Охотничий лагерь представлял собой небольшой грот у скалистого холма, который словно одинокий столб возвышался над взявшим его в плен королевским лесом.
В дальнем углу грота, самом тёмном и сухом, на расстеленных на полу медвежьих шкурах отдыхали двое охотников. Еще двое играли в кости рядом с разожжённым в самом центре пещеры небольшим костром. Они негромко переговаривались между собой, изредка обмениваясь весёлыми шутками.
Последний находившийся в маленькой пещере охотник – молодой человек с тонкими чертами лица и светлыми волосами, осторожно перебирал длинными пальцами серебряные струны маленькой лютни, напевая старую аревмутовскую песенку об охотничьей удаче.
Когда Дорик и Ортанел вошли в каменное укрытие, музыкант, отложив лютню, проворно поднялся. Играющие в кости вскочили на ноги. Оба лежащих проснулись и тоже приподнялись.
– Принц…
Все находившиеся в гроте склонили головы. А потом пять пар внимательных глаз уставились на вошедших.
– И что? Вы нашли следы этого оленя? – грубоватый голос охотника Арчи пронёсся под сводом пещеры. Самый большой и нескладный из спутников Дорика, не отличавшийся большим умом, но с могучими плечами и огромными руками, напоминавший небольшого медведя, преданно смотрел на принца.
– Я же говорил: не спешите – спугнёте его, – вмешался охотник Наннос, вечно чем-то недовольный, отчего и заслуживший прозвище «Ворчун», с которой к нему и обращались вместо имени. – А вы, как бараны, – заметил он окружающим, – понеслись за зверем. Вот и добегались. Теперь можно забыть об охоте. Если бы принц и Ортанел знали, в какую сторону ушёл олень, они уже бы сказали. А так…
– Помолчи,