Ученье – полусвет, неученье – туши свет и давай по-быстрому. Вячеслав Александрович Баймаков
Я виноват, что эти дуры меркантильные позарились на меня?»
– А ты подумай. Чем можно ранить женскую душу?
Дима ничего не смог придумать и просто с неким раздражением буркнул носовое «хм», добавив про себя: «Да хоть чем».
– Правильно, – тут же расплылась в довольной улыбке Джи. – Женщину можно ранить словом, поступком, нечистым телом. А можно, наоборот, ранить, что-то не сказав, не сделав и вообще поведя себя так, как она это не санкционировала.
«Кто бы сомневался, – презрительно хмыкнул Дима. – Как всегда. Ни так сидишь, ни так свистишь. Сама придумала, сама обиделась».
– А отчего это зависит?
«Да кто вас знает».
– Дебил, – подытожила Джи короткий диалог. – Это зависит от её настроения.
«А я-то каким боком к её настроению?»
– А вот сейчас ты даже меня обидел, мужлан, – наигранно надула губки белобрысая, уподобляясь жене с ПМС без таблеток, и самым натуральным образом пустив слезу, с надрывом, театрально продекламировала, вскидывая руку ко лбу. – Ты меня не любишь.
– Тфу! – сплюнул раздосадованный самец в порыве чувств, грубо скидывая с себя размякшую самку.
– Вау, – презрительно улыбаясь, протянула Джи. – Опять обделался.
Дима тут же спохватился и, нежно поглаживая ничего не успевшую понять Афу, показал жестами, что проголодался. Самка ответила звероподобной улыбкой сквозь заспанные глазки и услужливо поползла на четвереньках к очагу.
«Выйдем», – мысленно скомандовал злой обезьян училке, отодвигая декоративный заборчик входной двери, и, не дожидаясь реакции наставницы на подобный тон, отправился на свежий воздух, воняющий нечистотами.
Ветерок дул от леса, вернее, с импровизированного туалета, отчего дышать было нечем. Джи выскользнула следом, заносчиво прогнув спину и укладывая руки на груди, замерев с кислой рожицей в ожидании очередного педагогического скандала.
«Ты полагаешь, что я должен каким-то образом регулировать её настроение?» – мысленно поинтересовался Дима, заложив руки за спину и смешно переваливаясь сбоку набок, принялся вышагивать перед Джи туда-сюда.
– Конечно, – в полном изумлении всплеснула ручками белобрысая, выходя из оборонительной стойки и пристраиваясь к вышагивающему сбоку. – Настроение женщины, как флаг, развёрнутый по ветру. И ты для него главный ветродуй. Внешние обстоятельства могут лишь вызывать порывы, нагоняя тучи, но в твоих силах и тучи разогнать, и флаг в нужном направлении выставить. В этом отношении ты стопроцентный «ведущий», а она «ведомая». Поэтому, если у неё плохое настроение – это полностью твоя вина.
Дима остановился и, не расцепляя рук, пристально посмотрел в бесстыжие глаза Джи, которые в ожидании реакции на сказанное то и дело похлопывали ресничками, как у молоденькой дурочки в ожидании умопомрачительного подарка.
«Ты кого из меня выращиваешь, вражина?» – подумал рыжий, зло прищурившись. – «Ты из нормального пацана подкаблучника решила