Древо ангела. Люсинда Райли
ета, и, похоже, мы успеваем как раз вовремя. Думаю, к утру здесь будет не проехать. Ты что-нибудь тут узнаешь? – с надеждой спросил он.
Грета повернулась к нему. Несмотря на то что ей было пятьдесят восемь лет, ее кожа цвета слоновой кости не тронута морщинами, а огромные голубые глаза занимали большую часть личика, которое Дэвид всегда про себя называл кукольным. Цвет глаз не поблек с возрастом, но они больше не светились от восторга или ярости. Свет в них потух много лет назад, и они оставались такими же невыразительными и невинными, как у неодушевленного фарфорового оригинала, который она ему и напоминала.
– Я знаю, что жила тут когда-то. Но не помню этого, Дэвид. Прости.
– Не беспокойся, – утешил он, зная, как это всегда огорчает ее. И тут же подумал: если бы только он сам мог убрать из своей памяти ту первую, жуткую, разрушительную картину дома сразу после пожара – удушливый запах тлеющего дерева и дыма оставался с ним до сих пор, – он бы непременно сделал это. – Конечно, теперь Марчмонт уже почти восстановлен.
– Да, Дэвид, я знаю. Ты говорил мне об этом на прошлой неделе, когда заходил поужинать. Я приготовила отбивные из ягненка, и мы открыли бутылку «Сансерре». – сказала она, словно оправдываясь. – И ты сказал, что мы остановимся в самом доме.
– Совершенно верно, – с готовностью подтвердил Дэвид, понимая, что Грета постоянно испытывала необходимость приводить ему все подробности прошедших событий, даже если все то, что происходило до аварии, было ей недоступно. Осторожно руля по обледеневшей дороге и чувствуя, как шины стараются уцепиться за любую неровность, он подумал, было ли вообще такой уж хорошей идеей отвезти сюда Грету. Если честно, он и сам был поражен, когда она вдруг приняла его приглашение – после всех лет, что он уговаривал ее хоть ненадолго покинуть квартиру в Мэйфере и получал в ответ твердое «нет».
Наконец, после трехлетнего ремонта и попыток восстановить дом, ему показалось, что нужный момент настал. И она, по какой-то неведомой причине, внезапно согласилась. По крайней мере, он знал, что чисто физически в доме будет тепло и удобно. Хотя эмоционально – для каждого из них, с учетом всех обстоятельств – он не был уверен…
– Уже темнеет, – внезапно заметила Грета. – А ведь только три часа.
– Да, но я надеюсь, свет продержится, чтобы мы смогли увидеть Марчмонт.
– Где я раньше жила.
– Да.
– С Оуэном. Моим мужем. Который был тебе дядей.
– Да.
Дэвид знал, что Грета просто выучила наизусть все детали прошлого, которое позабыла. Как будто она сдавала экзамен. И он был ее учителем. Врачи, заботясь о ней, сказали Дэвиду, что он не должен упоминать о травматических событиях, но подсказывать ей имена, даты и места, которые могли разбудить что-то в ее подсознании и тем самым дать ключ к восстановлению памяти. Время от времени, когда он навещал ее, они болтали и Дэвид упоминал о чем-то, ему казалось, он видит в ней искру узнавания – но не мог быть уверен, была ли она вызвана настоящим всплеском воспоминаний или же просто узнаванием того, о чем он уже рассказывал ей. И теперь, после стольких лет, врачи – которые когда-то были уверены, что память понемногу вернется к Грете, потому что на многочисленных снимках мозга не было ничего, что указывало на какие-либо возможные препятствия для этого, – говорили об «избирательной амнезии», вызванной травмой. По их мнению, Грета не хотела ничего вспоминать.
Дэвид медленно направил машину в крутой поворот на дороге, зная, что через несколько секунд перед ними откроется вид на ворота, ведущие в Марчмонт. Несмотря на то что он был официальным владельцем дома и потратил на его ремонт целое состояние, Дэвид знал, что он – всего лишь управляющий. Теперь, когда ремонт был практически завершен, Ава, внучка Греты, и ее муж Саймон переехали в Марчмонт-Холл из коттеджа и поселились там. А когда Дэвид умрет, дом официально перейдет к Аве. Трудно было выбрать лучшее время – через несколько недель пара ожидала появления на свет своего первенца. И, может быть, подумал Дэвид, наконец-то последние годы семейной истории, когда все шло не так, как нужно, будут восполнены появлением на свет новой, невинной жизни.
Правда, всю ситуацию еще больше осложняли события, произошедшие после того, как Грета потеряла память… события, от которых он защищал ее, опасаясь эффекта, который они могли бы произвести на нее. Потому что, в конце концов, если она не могла вспомнить того, с чего все началось, как она могла бы осознать результат всего этого?
В общем, все это означало, что он, Ава и Саймон во время разговоров с Гретой балансировали на тонкой нити, пытаясь как-то пробудить ее память, но постоянно думая о том, что они обсуждали в ее присутствии.
– Грета, ты видишь? – спросил Дэвид, проезжая в ворота, – и перед ними во всей своей красе возник Марчмонт-Холл.
Невысокий дом елизаветинской эпохи изящно вписывался в волнистые силуэты предгорий, которые, вздымаясь, переходили вдали в величественные пики Черных гор. У их подножия, в широкой долине петляла река Уск, и поля по обеим ее сторонам сверкали в свежевыпавшем снеге. Из древних стен тускло-красного кирпича спереди выдавался