Непокорная Венера. Анна Любимова
? Чуть дальше от нее стоял грузный мужчина с раскрасневшимся лицом. Он злобно озирался по сторонам и бросал недовольные взгляды на окружающих. Я украдкой посмотрела на немолодого мужчину и быстро отвела глаза, нервно сглотнув. Только этого не хватало! Мне не нужно было видеть, что пышущий гневом здоровяк заметил меня в толпе. Его взгляд прожигал кожу не хуже лазерного луча. Немногочисленные родственники покойной сторонились ее, топчась на месте в углу, но около дорогого деревянного гроба стояла толпа, выстроившись, как крепкая бетонная стена. Я не знала никого из незнакомцев. Бабушка собрала вокруг себя огромную семью, правда, всех этих людей объединяла с ней не общая кровь. Мужчины и женщины всех возрастов были одеты в черные костюмы и элегантные платья. Многие дамы покрыли лицо причудливыми темными вуалями. Некоторые мужчины натянули на лицо черные тканевые маски, хотя карантин давно закончился.
– Сброд, – прошипел мужчину справа, заставив меня поежиться. Не сомневаюсь, он не сможет молча и спокойно выстоять на похоронах и не выкинуть очередную глупость. Его не останавливало даже то, что он прощается с собственной матерью. Я заметила движение и метнула взгляд на краснолицего мужчину. Он двигался в мою сторону.
– Черт, – прошептала я и попятилась в толпу.
– Венера, – угрожающе процедил он за моей спиной. Я растолкала колтями крепких высоких мужчин и проскочила в гущу людей, используя их как щиты.
Я проталкивалась все дальше, пока не уткнулась в женскую спину. Незнакомка не дернулась и не произнесла ни слова, когда я нечаянно толкнула ее рукой. Она медленно, с прирожденной грацией, обернулась и устремила на меня затуманенные, блестящие от слез ясные голубые глаза. Ее светло-каштановые волосы были собраны в аккуратный пучок с двумя золотыми шпильками, лицо скрывала вуаль. Но ничто не могло скрыть красоты этой немолодой женщины. Увидев меня, она не проронила ни слова, лишь поджала губы и с тоской покачала головой. Ее изящная рука с тонким фарфоровым запястьем легла мне на плечо. От прикосновения мне стало не по себе и первым позывом было грубо скинуть ладонь незнакомки, но я сдержалась.
– Сочувствую Вашей утрате, – богатым бархатным голосом произнесла женщина, легонько похлопала меня по руке и отвернулась. Я рассеянно кивнула в ответ. Вместе со своей рукой она убрала с моего плеча десятитонную ношу. Я оглянулась через плечо. Очевидно, мужчина потерял меня в толпе. Облегченно вздохнув, я окинула взглядом присутствующих. Зрелый высокий незнакомец с черными, как смоль, волосами, щедро тронутыми сединой, стоял у самого края гроба и безмолвно смотрел на безмятежное, безжизненное лицо моей бабушки. Она оставалась красавицей до самого конца. Белая кожа, словно изысканный фарфор, правильные черты лица, высокие скулы, тонкий нос, пухлые губы. Нижняя всегда была надутая, а верхняя красиво изгибалась, как лук. Свой рот я получила точно от нее. Широкая ладонь незнакомца лежала рядом с ней, а в темных, как черное море, глазах застыла такая глубокая скорбь, что у меня сжалось сердце. За его спиной возвышался не менее внушительный мужчина, с подозрительно похожей копной черных волос, отливающих синевой в лучах утреннего солнца. Те же сапфировые глаза, та же мужественная, квадратная челюсть и неприличная, буквально преступная красота. Если бы излишняя привлекательность была преступлением, я бы уже вызвала полицию. Заметив, что я его разглядываю, мужчина поднял лицо и ответил на мой взгляд. Я спешно отвела глаза в сторону. Справа от толпы раздался громкий вой, за которым последовала череда всхлипов. Людмила Николаевна, сестра бабули, стоявшая вдалеке в гордом одиночестве, вновь громко высморкалась, чем привлекла к себе внимание с десяток пар глаз. Немолодой мужчина, склонившийся над бабушкой, даже бровью не повел. Возраст не украл его мужественность. Широкоплечий, крепкий и высокий, он выглядел разбитым и подавленным. Его покрасневшие глаза остекленели. Кто он, этот мужчина? Я не знала никого из собравшихся, кроме скудной родни. Но вокруг толпилось не меньше полсотни человек, и с каждой минутой количество желающих попрощаться росло. Интересно, умри я прямо сейчас, в эту самую минуту, кто бы пришел на мои похороны? Необъяснимая грусть сковала мое сердце.
– Венера! – тяжелая рука схватила предплечье и с силой дернула меня назад. Я пошатнулась, едва удержавшись на ногах. Я дернулась, вырываясь из крепкой хватки. Живот скрутило в узел.
Любопытные взгляды устремились в мою сторону.
– Что? – громким шепотом проговорила я, повернувшись и уставившись в искрящиеся от злости глаза отца.
Краем глаза я заметила, как красивый незнакомец окинул нас взглядом.
– Я искал тебя, – заорал мне в лицо отец, явно не привыкший рассчитывать громкость своего голоса.
Несколько человек в толпе откашлялись.
– Не хочу с тобой разговаривать, – отрезала я и отвернулась. Мужчины, выстроившись напротив, словно стена, метнули взгляд. Меня от них отделял гроб, стоявший в центре. Даже незнакомец, не отступающий от бабули, поднял лицо.
– Мне плевать, чего ты там хочешь, – не унимался отец и снова схватил меня за руку. Его пальцы врезались в кожу, как тиски. Я ощутила, как окружающие поднимают на нас глаза. Находиться в центре внимания было невыносимо,