Храм, где всё началось. Анна Журавлева
сплывчатой. Все сопровождалось тяжелым и шумным дыханием, что будто бы медленно заполняло комнату. Можно было услышать только его и небольшое потрескивание от свечи.
Пытаюсь встать. Только поднимаю голову и слегка туловище, как в тот же миг вновь падаю. Сил с каждой минутой было все меньше и меньше. Хотелось плакать. Единственный вопрос, который непрерывно вертелся в голове – «Я умру?». Следующие, о чем подумала: «Где папа, где мама? Почему я одна? Почему…»
Неожиданно услышала, как открывается дверь. В комнату заходит мужчина, которому, наверное, было лет сорок на вид. Следом за ним заходит мой папа. Увидев его, невольно начинаю плакать. Одна слеза стекает за другой по моим горящим щекам. Увидев это, он начинает гладить меня по голове и тихим, спокойным голосом говорить:
– Ну, ну не плачь. Папа рядом. С тобой все будет хорошо, я привел этого дядю. Он … Поможет тебе…
Последние слова были сказаны тихо. Как будто он сам был не уверен в них.
– Господин Чон, как она? С ней же все будет хорошо?
Мужчина на это ничего не ответил. Он подошел ближе ко мне и спросил:
– Можешь встать?
Черты его лица были мягкими. Он будто бы всем своим видом пытался внушить доверие.
– Могу… могу…
Было всем, что получилось сказать. Сильная боль в горле не позволяла ничего большего. Все оставшиеся силы я направила на то, чтобы встать. Удивительно, но в этот раз вполне получилось. За долгое время мне впервые удалось не только подняться, но и сесть на кровать.
– Не напрягайся сильно, станет плохо скажи.
В ответ на его слова лишь киваю.
Он дотрагивается своей рукой до моего лба. После внимательно смотрит на мое лицо.
Господин тяжело вздохнул. На минуту мне показалось, что тот хотел сказать что-то ещё, но не решился.
– Можешь обратно ложиться…
– С ней же все будет в порядке?
Спросил папа, что был очень встревожен.
– Господин Сон, давайте выйдем и не будем мешать отдыхать ребенку. Насчет лечения я дам вам один отвар, он должен помочь, поэтому можете не переживать.
– Хорошо…
Что сказал папа дальше – не услышала. Веки медленно закрывались. Потихоньку проваливаюсь в пустоту, что всё больше и больше окутывала, держа словно в объятиях, без желания отпустить.
Сколько времени прошло – не знаю. Следующий раз, когда открыла глаза, увидела, рядом сидящего отца. Он был очень хмурым и печальным.
– Папа…
Тот мигом переводит взгляд на меня.
– Все хорошо, папа здесь. Я не дам тебя никому в обиду моя милая Тэен.
Мне хотелось сказать, что никакое лекарство мне нужно, пусть только он будет рядом…
Слова, словно ком, застряли в горле. Только делаю попытку сказать хоть что-то, как начинаю кашлять. Мне было больно. Очень. Удушающий кашель не останавливается долго, заставляя меня испытать ощущение как будто горло изнутри режут небольшим кинжалом. Прежде чем вновь отключиться замечаю капли крови на руке, которой прикрывала рот.
Примерно так прошли несколько дней. В тумане. Без возможности понять где я, сколько времени прошло, какой сейчас день недели и сколько я вообще уже не встаю с кровати. С каждым днем чувствовала, что жизнь медленно покидала мое тело. Не знаю, когда, но была уверена, что за мной должны были прийти. Просто чувствовала это. Кто-то кто постоянно за всеми наблюдает.
Так оно и оказалось. На дворе была глубокая ночь. Рядом с моей кроватью сидел отец. Он был бледным и выглядел очень ослабленным. Мне было очень плохо от того, что тот так страдает.
Вдруг неожиданно замечаю темным силуэт, что стоял у двери. Тот ничего не делал, а просто стоял на одном месте, не шевелясь.
– Я ждал тебя… У меня есть одно предложение…
Следующие слова папы разобрать не получилось.
Это было последнее, что я запомнила. Открыв глаза вновь, понимаю, что уже утро. Горло не болело, слабости не было, жара тоже. Я была полностью здорова.
– Папа!
Радостно закричала, но окинув взглядом комнату, понимаю, что нахожусь в ней одна.
– Папа?
Глава 0.1.
Иногда кажется, что все наши воспоминания лишь чья-то иллюзия, от которой, зачастую, мы попросту не можем избавиться. Мы думаем, что знаем себя, слепо верим в это, но ошибаемся, понимая, что в конечном итоге все будет зависеть лишь от того, насколько правдиво запомнились те или иные события или же насколько сильно собственное «я», будучи ребенком все исказило, в надежде спастись от того, что вообще хотелось забыть…
Я тяжело вздыхаю, лицом пытаясь зарыться в собственные руки. На дворе была уже глубокая ночь, а все, о чем думала – прошлое, настоящие, будущее.
Каждый раз пытаясь найти ответ на единственный интересующий вопрос, неизменно крутящийся в голове: а знаю ли я себя настоящую?
Вот и в этот раз было также.