Подростковые истории. Ирина Омельченко
городам, и нигде не могу найти дом. Действительно, дом, а не временное пристанище на пару месяцев. Эх, была бы моя воля!.. А то все всегда решают без меня. Я даже не ветер, а перекати-поле какое-то. То здесь, то там, всегда в пути, дороге, разъездах. Еще недавно в одном городе, а тут посмотришь – а я уже уехала за тысячу километров. Хотя, почему же, уехала. Увезли, так будет правильнее. Обидно даже, только приедешь, обоснуешься, заведешь новых друзей… И все по новой.
Не знаю, вспомнит ли кто из моих еще вчерашних приятелей и подружек милую и скромную девочку Аню Молотову? Меня, то есть. Мне пятнадцать, почти шестнадцать лет и ни одной подруги.
Очень сильно сомневаюсь, что кто-то меня помнит. Я всегда оставляю всем свой новый адрес и телефон, а толку? Еще никто и никогда мне не звонил, никогда я не получала ни одного письма. Представляете? Ни одного! Я уже не говорю про открытки на День рождения. Справлять этот праздник в одиночестве мне не в новинку, даже привычно. Ведь сколько я себя помню – всегда было так.
А причина только одна. Мой папа – военный. Он постоянно переезжает туда, куда его направляет руководство, по приказу и без промедления. Ну а мы с мамой следуем за ним, всегда и везде. Маленькая собственная армия…
Надоело!
На сей раз без меня! Ах, если бы все зависело только от моего желания! Но кто-то сверху услышал, наконец, мои молитвы, и страдания подошли к концу.
Все дело в том, что папу отправляют на какую-то северную, закрытую базу. Есть там какой-то засекреченный город… Хотя, я просто не имею права об этом говорить! Ну, вы поняли, да? Так вот, мама, как обычно едет с ним, а мне там делать совершенно нечего. Там даже школы нет!
По такому счастливому случаю, посовещались родители и решили, что я уже подросла. Ничего страшного не случится, если теперь я некоторое время побуду без их строгого надзора. Правда, полной свободы мне, конечно, никто не даст. Но проживание под присмотром бабушки – тоже ничего.
В общем, отсылают меня к бабушке в Питер. Чтобы я в частной школе с математическим уклоном поучилась эти два года: восьмой и девятый класс. Освоилась, пригляделась пока, куда дальше – идти в десятый-одиннадцатый или в колледж поступать.
Вообще-то, я считаю опыт большого города очень полезным. За эти два года я сумею адаптироваться, не буду чувствовать себя белой вороной, приезжей, к моменту поступления. Ну, там, шарахаться от метро или во все глаза смотреть на большое скопление людей. Можно подумать, я на метро не каталась! Мы и в Новгороде какое-то время жили, и к бабушке несколько лет назад в гости приезжали.
Не знаю, как на моем месте чувствовала бы себя любая другая девчонка, но по поводу переезда в другой город, пусть даже такой мегаполис, я щенячьего восторга не испытываю. Как-то все равно.
Другое дело, что мне наконец-то удастся где-то осесть! Завести друзей или хотя бы одну подругу, не на месяц или два, а на долгий промежуток времени. И даже, может быть, познакомится с хорошим парнем.
Мечтательница… Реалисткой надо быть, как мама говорит. Только от взгляда на эту реальность хочется нацепить розовые очки не только на глаза, но и на уши, нос и так далее.
Впрочем, теперь наступает новый период моей жизни! Документы уже оформлены, вещи собраны. В ожидании поезда я коротаю часы, забравшись с ногами на кровать, прижав к груди плюшевого мишку, нежно абрикосового цвета. Это единственная игрушка, которую мне подарил друг. Даже не на День рождения, а просто так, по случаю расставания. Грустный такой подарок, без надежды на встречу.
Просто в одном городе посчастливилось мне познакомиться с парнем. Мы гуляли, общались и виделись ежедневно, в течение двух месяцев. Пусть бы кто только попробовал оторвать нас друг от друга! У нас было так много общего! Огромное количество тем для разговоров, один взгляд на мир, общие интересы – все это крепко связывало нас. Но папе снова пришлось уехать, и этот мишка – все, что осталось мне от недолгого знакомства. Не знаю, может, это была первая любовь?
А еще, этот забавный медвежонок – моя единственная игрушка за последние несколько лет, которую выпустили с конвейера завода, продали в магазин. Дело в том, что от тоски и одиночества я когда-то освоила одно интересное дело. Приобрела хобби на несколько лет вперед. Не знаю, надоест ли мне это занятие когда-нибудь? Я шью мягкие игрушки. Получается весьма неплохо. Отличить магазинные от моих самодельных можно только по ярлыкам и биркам. Обычно все это добро раздаривается новым знакомым, когда я только переезжаю в следующий город. Ведь мне так хочется сделать приятное людям, чем-то порадовать их.
Все эти мягкие собачки, кошки или зайцы могут поднять им настроение, или утешить в минуту печали, как всегда это делает мой абрикосовый мишка. Стоит лишь прижать его к себе покрепче, спрятать лицо в мягкую шерстку, и все беды пройдут, грустные мысли улетучатся. Кто еще может помочь мне так, кроме него? Кто еще слышал от меня признания, жалобы или радостный смех? Я, вообще-то не замкнутая, нет. Просто никогда рядом нет человека, способного выслушать и понять.
И мне так хочется верить, что хотя бы одна игрушка, сшитая моими руками, не пылится на антресолях или в шкафу, а тоже сочувствует