Ваш ход, господин Призрак!. Виталий Трандульский

      1 Октября

      – Господи, неужели это снова случилось? – Перешёптывались придворные дамы, все побелевшие от страха и изумления при виде мёртвого тела.

      – Ему надо было бежать ещё вчера. – Ворчливо сетовали трубадуры привратникам Глондера, так чтобы их не слышали стражники и вельможи.

      – Куда бежать? – Рыкнул один из пажей, стоявший рядом. – Вильгельм же был не такой, как вы. – Горбушку хлеба в карман, лютню под мышку, на осла прыг, только тебя и видели. Вильгельм находился на государственной службе, состоял при королевской гвардии, он не мог так просто покинуть замок и скрыться.

      – Мы предлагали ему помощь. – Ещё более тихо сказал один музыкант. – Он мог выбраться под видом одного из наших. Его бы переодели, загримировали, дали скрипку или литавры, чем не артист!?

      – И что, он отказался?

      – Отказался. До последнего не верил, что призрак придёт за ним. Ждал что всё образуется.

      – Вот и дождался!

      – Смотрите, несут! – Донеслось из толпы, когда в коридоре где собрались сочувствующие, появился начальник королевской стражи Лагард и приказал всем расступиться.

      Дамы прижались к стене и зажмурились, не решаясь посмотреть. Мужчины наоборот старались не пропустить ни мгновения, внимательно подмечая каждую деталь происходящего.

      Вильгельма волокли за ноги два стражника, расталкивая всех, кто пытался подойти ближе и взглянуть в последний раз на своего друга. Безжизненное тело покорно скользило по мраморному, начищенному до блеска полу, оставляя за собой жирный кровавый след, который уже начали подтирать камеристки.

      Его широко раскрытые глаза были наполнены ужасом предсмертной агонии, лицо искажено в гримасе страданий, а в груди торчал изящный кинжал, не очень практичный в открытом поединке, но превосходно сбалансированный для метания. На рукоятке красовался, выточенный из кости череп.

      – Призрак, опять призрак. – Зашелестело в толпе собравшихся.

      – Хозяйничает словно у себя дома. Ни стража ему не помеха, ни честь. – Охали трубадуры – Придёт пора, и до нас доберётся.

      – Вы то ему зачем? – Сурово высказался крепкий парень и наклонился над покойником, когда его тащили мимо, чтобы закрыть ему глаза.

      – Бубум. – Крепкий удар начальника стражи сшиб парня с ног. – Не вмешивайся в это дело, Кавдор. Здесь и без тебя достаточно сочувствующих. Мой тебе совет, меньше водись с этим отребьем, они нам не ровня. Ты оруженосец уважаемого человека и когда-нибудь станешь рыцарем, а рыцарям не престало переживать за каждого оборванца.

      – Он был моим другом. – Поднимаясь прошипел Кавдор.

      – Забудь об этом как можно скорее, если не хочешь неприятностей, – Сказал уже отвернувшийся от него Лагард, быстрым шагом догоняя тех, кто тащил мёртвого.

      Присутствующие расступались, провожая взглядом траурную процессию и, уже не осмеливались подходить ближе, наблюдали издалека за очередной жертвой Глондерского призрака.

      – Кто это? – Спросил своего друга один молодой человек, который явно выделялся из общей компании.

      – Бедолага Вильгельм. – Со всей скорбью в голосе ответил собеседник, который хорошо знал убитого при жизни.

      – Отличный малый, и очень талантливый. Он состоял при штабе барона Джакобурро, военного министра северной армии. Вильгельм был у него лучшим картографом и даже имел право голоса на военных советах. Блестяще составляя планы местности, отображая особенности ландшафта и даже превратности погоды, Вильгельм высоко взлетел и все были уверены, что вот-вот ему присвоят дворянский титул, но…

      Юноша, которого звали Риго, тяжело вздохнул и, оглядевшись по сторонам, стал говорить совсем шёпотом.

      – Но, – Повторил он ещё раз, – Судьба сыграла с Вильгельмом злую шутку.

      Молодой человек, который слушал Риго с полным сочувствием и пониманием, вдруг закрыл глаза, осознав, что рассказ приближается к трагической кульминации. Лель Лангро, так звали юношу, всегда реагировал подобным образом, когда на пути его жизни встречалась несправедливость, жестокость и коварство. За восемнадцать лет, которые он успел прожить на этом свете, сын придворного подмастерья совершенно не приспособился держать удары судьбы или противостоять превратностям и невзгодам. Он был самородком в своём роде, драгоценным, но совершенно беззащитным. Гений занимал всё пространство его существования и поэтому уязвим Лель был абсолютно, как комнатный цветок, прекрасный, но совершенно незащищённый.

      – Может мне не рассказывать? – В недоумении от такого сопереживания промямлил Риго.

      – Нет, -ет продолжай, прошу тебя. – Встрепенулся Лель и взял друга за руку.

      – Ты уверен?

      – Да, да я справлюсь. Рассказывай.