Перекресток. Эдуард Евгеньевич Семенов
оры, мы на точке, всем рассредоточиться по периметру, смотреть в оба. Ждать.
Чего ждать, все отлично знали, поэтому за спиной командира, по правую и левую руку раздался лишь легкий шелест, который, впрочем, практически сразу затих.
Одесса поднял голову. Черное небо, казалось, стало еще чернее а, значит, до рассвета оставалось совсем недолго. В голове по-прежнему крутились слова генерала: «… но тебе нужно будет продержаться как минимум до полудня!».
– Одесса, это Док, наблюдаю движение!
***
В окуляр прибора ночного видения, усиленного оптическим прицелом, Док четко видел силуэт, который двигался по обочине дороги, но кто это был, понять было пока невозможно. Хотя, скорее всего, это был кто-то из гражданских. А кто еще мог идти так, совершенно не скрываясь? Другое дело, что он здесь делал ночью? Впрочем, его это не касалось.
– Какие будут указания?
– Ждать.
***
Незнакомец вышел на середину перекрестка и поднял голову. Звездное небо развернулось над головой куполом парашюта. Он поднял руки, как будто подставил ладони под их холодные лучи, которые протянулись к его запястью в виде тонких нитей.
***
– Одесса, это Сурок, – раздался голос в наушнике, – это точно защитник? Сигналы какие-то странные подает, демаскируется. Может это не он?
– Отставить разговоры. Проверь лучше заряды, чтобы не как в прошлый раз…
***
Одесса потрогал АКМ, удостоверился, что рядом. Сломал небольшую былинку, положил перед собой две гранаты, примял траву, чтобы было лучше видно и снова взял в руки тепловизор. Инфракрасное излучение четко показывало, что на середине перекрестка стоит человек, который ничем не отличается от любого из тех, кто сейчас тихо следит за ним. «Может и правда, это не тот, кого они ждут?»
***
На наблюдательном пункте нацистского батальона «Новый Азов» столб света, увидели сразу. Он упирался в небо и внутри него, под воздействием встающего солнца уже начинали проступать буквы древнего манускрипта.
Сержант-майор схватил свой СтарЛинк и истошно заорал в трубку.
– Сэр, на связи Мазепа, вы должны это видеть!
***
Дежурный офицер центра принятия решений НАТО Джон Маккинрой раздумывал недолго. Он уже видел такой свет однажды, под Цхинвалом и тогда, даже удар малой ядерной ракетой, которая превратила в руины полгорода, не дала никакого результата. Вернее, результат был обратный. Им пришлось с позором уйти и признать, что справедливость все-таки не пустое слово. Территория отошла русским.
Решать проблему нужно было быстро, по-тихому, и чем меньше людей в нее будет посвящено, тем лучше.
– Мазепа, немедленно выдвигайся на свет и как можно быстрее устрани источник, – подумал и добавил, – двойной гонорар и ускоренное получении британского гражданства тому, что щелкнет выключателем. Все понятно?
– Так точно, сэр.
Маккинрой довольно хмыкнул. Ну, хотя бы обращению «сэр» мы их научили, поэтому высокопарно добавил.
– Действую, сынок, без малейшей тени сомнения. Выключи эту лампу. Черт возьми!
***
Два бронеавтомобиля повышенной проходимости с вооруженным до зубов отрядом штурмовиков сорвались с окраины хутора, где проходила линия боестолкновения и погнали по пыльной дороге в серую зону, туда, где всходило солнце, подкрашивая малиновым светом горизонт.
Солнечные лучи, преломляясь в лучах светового пучка, бьющего из центра перекрестка, проявлялись в воздухе в виде бегущей строки, уходящей в звездное небо. Колонна, не включая фары, гнала по дороге, и чем ближе приближались к точке назначения, тем становилось светлее вокруг. Буквы светились все ярче и ярче. Их невозможно было не прочитать.
Суд Божий – высшая инстанция справедливости на земле.
На Суде Божьем решается выбор царя или князя, непримиримые споры, защита чести и достоинства.
Суд Божий считается справедливым только на лобном месте, в полдень, при скоплении народа.
Суд Божий – это поединок. Без правил. Без оружия. Без времени.
Смерть во время Суда Божьего считается признанием правоты.
Отказ от Суда Божьего считается признанием вины.
Исход Суда Божьего обжалованию не подлежит.
Суд Божий может быть назначен князем, судом, церковью, народом.
Обиженный имеет право сам вызвать на Суд Божий обидчика.
Перед Судом Божьим все равны.
Слабый может выставить за себя Защитника.
– Мазепа, что это за хрень? – жмурясь от ослепительного света и вытирая слезы с лица заворчал Мыкола, водитель первого броневика, доставая из бардачка солнцезащитные очки.
– Это «Пересвет» спутники над нами слепит, – без тени сомнения заявил Мазепа и тоже надел солнцезащитные очки, – наша задача погасить это цветомузыку.
Мыкола