Итальянское лето с клубничным ароматом. Анна Боначина
пар глаз уставились в уже загоревшее лицо девушки, которая в блаженном неведении посасывала фруктовый лед.
– Что ты знаешь?
– Как зовут нового арендатора виллы «Эдера». А вы не знаете? Мне папа вчера за ужином рассказал, он составлял договор для синьоры Людовики, – объяснила она, помогая малышке держать мороженое. – Маргарита, не прикладывай лед на ранку.
Отец Вирджинии, симпатичный адвокат, являлся партнером небольшой, но процветающей фирмы вместе с обоими родителями малышей Ла Розы, вот почему летом всю троицу, лишенную школы и детского сада, практически воспитывал шестнадцатилетний подросток, которая была очень довольна летней подработкой, к тому же еще и веселой.
– Вы только послушайте, она знает, а мы нет! Да где мы живем?
– Так и что? Кто она?
Но Вирджиния уже была занята, вытирая коленку Маргарите грязнющим платком, вытащенным из кармана одного из близнецов, а девчушка ей тем временем объясняла:
– Ет хоотный! И коенке хоошо.
– Так, синьорина Всезнайка! – не выдержала Эвелина. – Что дальше?
Вирджиния подняла на них удивленный взгляд:
– Дальше?
– Кто приедет на виллу?! – хором выкрикнули три кумушки.
– А, вы об этом… ее зовут Присцилла Вердебоско, она писательница, – ответила девушка, прежде чем попрощаться. – Ребятки, идемте к фонтану, вы все липкие. До свидания. – И спокойно направилась к фонтану в окружении перемазавшихся детей.
Трое старушек несколько секунд задумчиво молчали.
– И кто эта Вердебоско?
– Никогда не слышала.
– Только писательницы нам не хватало.
Глава третья
Вышеозначенная писательница в тот самый момент сидела на шестом месте второго вагона скоростного поезда 3462, пытаясь поддерживать телефонный разговор с матерью, и не сказать, чтобы ей это удавалось. Вот уже десять минут они по кругу обсуждали одно и то же, а на часах было всего-то половина десятого утра.
– Я никак не могу понять, что это за блажь, взять и похоронить себя в съемном доме неизвестно где. Да там же ничего нет, в этой деревне! Что это за отпуск такой? – повторила Лючинда в двенадцатый раз.
– Мама, это не отпуск! Я еду работать!
– И обязательно уезжать так далеко? Хотя бы поезжай к кузине Матильде, она тебя устроит у себя, детишек повидаешь! Может, тогда и я приеду вас навестить…
Присцилла закатила глаза.
– И как же я буду работать, когда вокруг бегает двое детей четырех и шести лет?
Но ее мать не собиралась уступать:
– Ну и что, мир не рухнет, если ты немного побудешь среди людей! Нельзя же вечно отсиживаться в собственном выдуманном мире, и все! Вот твоя двоюродная прабабка была как ты и плохо кончила!
– Которая? Аугуста?
– Именно!
– А как плохо?
– Говорю же, плохо!
– Например, накачалась наркотиками в туалете на вокзале Местре в 1922 году?
– Присцилла! – с укором воскликнула Лючинда.
– Мама,