Фантасмагория. Книга вторая. Утоление жажды. Рифкат Гатупов
и следила взглядом за Ринатом.
Неужели так и будет сидеть, и даже не взглянет на меня?
Чего я боюсь? Мы с ней одни, все пошли за хворостом. Я ведь давно хотел, чтобы мы вот так остались с ней одни…
Их окружал реденький лес, который из-за постепенно наступающих сумерков, казался огромным, высоким и дремучим. Где-то в отдалении слышались весёлые голоса одногруппников. Приятную лёгкую дремоту тёплого летнего вечера нарушил быстрый порыв прохладного ветерка. Ринат зябко поёжился и застегнул пуговицы на куртке, но ощущение того, что он на сквозняке, не проходило.
Наверно, я боюсь её. Потому мне и холодно летом. Наиля… Я боюсь даже оглянуться на тебя.
Но надо решаться. Всё! Сейчас я начну новую жизнь. Ещё минута и я решусь заговорить с ней.
– Тебе холодно, Ринат? – спросила Наиля. – Если хочешь, то можешь накинуть на себя мою куртку.
Что я говорю?! Сейчас он обидится на меня и уйдёт…
А я так долго ждала этого дня.
Что она сказала? Я и не понял. Ах, да, холодно…
Ринат, не оборачиваясь, глухо ответил:
– Нет, спасибо. Я потерплю.
Зачем я так грубо ответил? Ах, если бы я мог… Я подошёл бы к ней, присел бы около неё, расстегнул бы её курточку на груди… И, как бы ненароком, как бы нечаянно я бы дотронулся до неё, до её упругой груди. Наиля бы ничего не заметила, как она не заметила тогда…
Тогда – это было две недели назад. В тесноте институтской раздевалки. Он тогда медленно продвигался к выходу с ботинками в руках. Настроение у него было приподнятое, как всегда после успешно сданного экзамена. Наиля стояла у стенки, кого-то ожидая. Какой-то студент толкнул Рината в спину и он по касательной очутился рядом с девушкой. Его руки ощутили необычную упругость препятствия, и только тогда он осознал, что случайно коснулся Наили и быстро отодвинулся, пока девушка не возмутилась. Но девушка никак на произошедшее не отреагировала, и Ринат подумал, что она ничего не заметила. Его пальцы долго ощущали это прикосновение, и томительное чувство уже не покидало его. Он начал мечтать о Наиле…
Мин яратам бит сине, Наиле! (Я ведь люблю тебя, Наиля!) Синен белен берге булыр эчен нерсене гене бирмес идем мин. (Чего бы я только не отдал, чтобы быть с тобой вместе) Куркам мин синнен, Нииле, куркам. (Я боюсь тебя, Наиля, боюсь) Мин синен белен сейлешермен, э син колерсен, мин сина гашыйк булуымны анлатырмын, э син аны бутен жирде таратырсын… (Я поговорю с тобой, а ты надсмеёшься надо мной, я признаюсь тебе во влюблённости, а ты всем про это расскажешь…) Юк, эйте алмыйм шуны. (Нет, поэтому я не могу тебе признаться) Гафу ит мине, мэхеббет… (Прости меня, моё счастье…) Не могу…
– Почему? – удивлённо спросила Наиля. – Я же вижу, что тебя знобит. Тебе холодно, а мне нет. Я же привычная, у нас в Сибири, знаешь, какие морозы бывают?…
– Так ты из Сибири?
– Да, из татарского села.
– Татарча белесен мэ сон?
– И туган тел, и матур тел…
Ринат впервые обернулся к Наиле, и заинтересованно посмотрел ей в лицо, а точнее, на её алые губы, как бы пытаясь уловить момент рождения слов.
А у