Двойник. Сатирический роман. Андрей Осипов
идёшь к телевизору и смотришь последние известия – там скажут, как полёт прошёл, где приземлилась…
– Понятно… – задумчиво проговорил советник. – Только не ясно про оглоблю…
– А что не ясно? – опять встрял Карпыч. – Если нет кувалды под рукой, можно по капсюлю и оглоблей стукнуть. Только хорошей, дубовой!
– Теперь понятно всё! – в ужасе заключил Саботаж. – На этом я занятие заканчиваю, если у вас нет вопросов… Пойду срочно свяжусь с руководством.
– Спасибо тебе, Саботаж! – улыбнулся Михаил Потапович. – У нас тоже вопросов больше нет. Вы очень хорошо объясняете.
Господин советник быстро собрал свои бумаги и, попрощавшись, убежал. Папа задумался и пнул под столом Карпыча ногой.
– Больно ведь! – воскликнул Карпыч. – Ты что дерёшься, нет ведь никого.
– А что ты устраиваешь скандалы? Надо было тебе с этим Президентом влезать? Договаривались же. Вдруг он Шулеру нажалуется?
– Нет, Миш! Он так с ракетами перепугался, ему теперь ни до чего.
Глава 12. Шло время
Шло время. Михаил Потапович полностью освоился у Карпыча. Они купили ещё одну кровать для Папы. В комнате стало совсем тесно, но друг другу они не мешали… Поскольку жили они рядом с рекой, летом иногда отправлялись купаться и загорать. По выходным Папа обязательно ходил в церковь на службу. Карпыч в это время ковырялся со своим Мерседесом. Он снимал неподалеку гараж. Машину называл то «Мерин», то «моя девочка». Хотя она была изрядно потрёпана, но вид имела вполне приличный и достойный – Карпыч не экономил, запчасти покупал только фирменные. Поскольку зарплаты у них были приличные, Карпыч собирался со временем выкупить этот гараж. А Папа подумывал собрать денег на маленькую, как у Карпыча, квартирку: подрастут внуки, приедут в столицу учиться, будет где жить. Но основное время занимала работа. Они понемногу втягивались в кремлёвскую жизнь: ходили на занятия, осваивались, приняли присягу и с ужасом смотрели и изучали происходящее вокруг… Реформы шли полным ходом: страна стремительно скатывалась в пропасть! Папу иногда привлекали к непосредственной работе двойника. Выступая на митингах или по телевидению, краснея и стесняясь, он публично врал: «Нам будет трудно, но этот период не будет длинным! Речь идёт о 6–8 месяцах! Какое-то начало стабилизации, панимашь, может быть к концу года, а в дальнейшем – улучшение жизни людей. Я в этом убеждён!» Это враньё было для него самым тяжёлым испытанием: врать – стыдно! Хорошо ещё, что под гримом не видно красного от стыда лица. Карпыч, как мог, поддерживал его: «Миша, держись! Придёт время – поквитаемся с этими гнидами!» Выступать перед телекамерой оказалось проще. Телекамера – это не глаза живых людей – говори, что хочешь: «В первом квартале будущего года начнётся, панимашь, финансовая и экономическая стабилизация. Я уверен, что следующий год, панимашь, будет годом переломным, годом стабилизации, поскольку уже три месяца идёт снижение уровня инфляции и производство, панимашь, становится на ноги!» Один раз во фразе «В прогнозах могут быть ошибки,