Двойник. Сатирический роман. Андрей Осипов
пил он или нет. Повторите, пожалуйста: «С подвыподвертом!»
– С подвыпердом… – медленно произнес Шулер.
– По нашей квалификации Вы пьяны!
– Что Вы?! – испугался Шулер. – После пельменной я в рот спиртного не брал.
– То, что Вы произнесли, обозначает совсем другое действие…
– Ладно, сейчас не время для лингвистических упражнений! – смутился Шулер, но оба новых слова записал. – Вернёмся к вашим вопросам… Страна у Ёлкина, а Ёлкин – пьяница! Но это и предусмотрено Планом. Не скрою, в этой ситуации очень много минусов, но плюсов больше. Ёлкин – это наш большой бонус! Он производит впечатление неуправляемого человека, хотя легко управляем и предсказуем. Большими достоинствами, сыгравшими решающую роль в его назначении на эту должность, являются: огромное самолюбие и властолюбие, приверженность к алкоголю, хамство, способность предавать близких людей. Такой экземпляр встречается редко! Мы его долго подбирали…
– Какие изумительные качества! – съязвил Папа. – Очень достойный человек.
– Пардонтий! Недавно, кажется в Марокко, умер Король. Его место занял сын. Когда он принимал присягу, все целовали ему руку: члены Правительства, вельможи, чиновники… Надо и у нас такое ввести, чтобы Президенту все руку целовали.
– Почему ты решил, – ухмыльнулся Шулер, – что ему руку не целуют? Ещё как целуют и не только руку. Нет такого олигарха, чиновника, депутата, губернатора, который при случае… – Шулер закашлялся, – еще как целуют – Королю Марокко и не снилось… Продолжим. Чтобы вы поняли, как удобен Ёлкин, приведу пример: подписание любых бумаг и указов происходит в течение часа с момента прибытия Президента в Кремль. В это время можно, например, подписать указ «О четвертовании предателя Ёлкина на лобном месте в Москве!»
– Пардонтий! Как это?
– Зачем ты хороший язык коверкаешь? Надо говорить: «Пардонтий!» Тьфу! «Пардон!»
– У меня сибирский акцент… – пояснил Карпыч, скромно потупив глаза.
– Первым делом по приезде на работу он опохмеляется… И в течение часа пребывает в изумительном состоянии реализованного похмелья… – похоже, что Шулер в этом тоже неплохо разбирался. – В это время он добр, великодушен и щедр: подписывает всё. Потом опять надирается, и тогда к нему не подходи… Или другой пример: достаточно пару раз ему сказать: «Как Вы были правы по поводу Хайдара. Какой изумительный экономист. Какой прекрасный человек. Если так и дальше пойдёт, он сможет стать Вашим преемником». Этого достаточно: пара дней – и нет Швайника. Уволен. Это и называется – управляемость. Если бы не ненавистный запах перегара, работать с ним было бы легко!
На этом беседа была закончена. Ученики материал усвоили, а учитель пошёл искать в словаре новые слова.
Шло время… Страна всё глубже погружалась в пучину небытия. Приглядываясь к людям, которые вершили судьбы страны, ученики не переставали удивляться: до чего же новые хозяева ненавидели свою родину. Не просто разворовывали и грабили её, они налетели на страну, как стая воронья, уничтожая всё на своём