Разочарование острова Сатус. Эли Барк
охо спится, особенно в мегаполисе. Ощущение будто весь жар этого душного лета засыпает только с тобой в одной кровати и не выпускает из липких объятий. Она встала и умылась прохладой воды. Запрокинула голову, что бы осознать всю прелесть свежести, как услышала крик – истошный и жалостливый, но быстрый; как будто кто-то его очень жаждал и украл при первом же появлении. Она встала ближе к окну. Вокруг мрак, лишь редкие диоды фонарей отвоевывают кусочки светлой земли. Многочисленные многоэтажки спального района были расположены так близко друг к другу, что казалось можно увидеть, что у соседа в холодильнике. Крик повторился, но на этот раз не оборвался, а затянулся животным воем и пропал на выдохе. В тусклом свете фонаря Тира заметила пробегающую крепкую мужскую фигуру. Присмотревшись, Тира задрожала от страха – это был настоящий Зверь.
Он остановился в центре следующего светлого островка, и она могла поклясться, посмотрел прямо ей в глаза. Намерения его взгляда, даже с высоты третьего этажа, были ясны как любой жертве любого хищника – убить! Пустить кровь! Тироль отшатнулась, ее ноги перестали слушаться и запутались, она упала и ….
Тироль проснулась в холодном поту, ее знобило.
– Ну и сон, хватает же ума на такую фантазию!
Будильник показывал 7 утра, в принципе, можно и вставать. Она любила просыпаться вместе с утренним городом, ведь это было доступно так редко. Особенно Тира любила утренний кофе – что-то магическое таилось в питье кофе, когда вдыхаешь утренний, еще такой одинокий воздух, который никто кроме тебя еще не дышал. Сегодня была встреча с племяшкой, очень важный день. Сестра Тироль погибла два года назад и у нее осталась четырехлетняя дочь. От кого появилось это чудо сестра так и не решилась ей сказать. Их родители давно отправились на тот свет и девочку МирАй после смерти сестры передали в интернат. Тироль было 20, у нее не было своего жилья и нормальной работы. Два года спустя ничего не изменилось, днем она подрабатывала в кондитерской на пересечении центральных улиц, а ночью смешивала коктейли для элиты в местном баре; она сутками пропадала на работе что бы снять однушку в спальном районе, оплатить пребывание племянницы в интернате, а не в приюте, и немного скопить хоть на что-нибудь для себя. С МирАй они встречались раз в неделю по субботам, но в этот раз встреча была особенная – девочку хотели удочерить.
– Оно и к лучшему – сказала Тира директрисе, – если она вырастет стервой, меня смогут обвинить только в плохих генах – она отшучивалась, но понимала, если девочку заберут, она может ее больше никогда не увидеть.
Тира натянула джинсы и футболку, на выходе из квартирки зацепила бейсболку и помчалась по лестнице вниз. Выходя из подъезда, увидела кучу машин разных служб: криминалисты, детективы, медики, журналисты и многие прочие. Мельком пронеслась мысль «а может это и не сон был», но не может же быть что бы такой «зверь» вообще существовал, да и кто смог бы разглядеть ее в полной темноте и глубине квартиры. Может, во сне услышав крик, мозг сформировал свою реальность? Времени совсем не было, Тироль быстрым шагом прошла мимо. Мысли тяготили, не давали покоя, появился страх, а вдруг, вдруг это все было на самом деле и теперь Он будет ее преследовать, пока не избавиться от свидетеля своих деяний.
Вагон метро ехал с той же скоростью что и мысли людей находящихся внутри. Никто не дремал, все пялились в небольшой экран, обычно передающий рекламу и часовые новости; сейчас красивая девушка сообщала об особо ужасном убийстве, совершенном сегодня в спальном районе. Тироль увидела в отражении окна свое уставшее лицо. Плохие сны и тяжелые мысли оставили свой след. Под немного зауженными глазами цвета дождливого неба залегла синева, отеняя их и делая скулы острее. Непослушные пряди русых, отливающих рыжей медью, волос заложены за ушами.
Встреча с будущими опекунами МирАй проходила в детской комнате одного из многочисленных кафе крупного торгового центра. Девочку уже привезла директриса интерната, и Тироль встретили крепкими, даже для шестилетки, объятиями. Видно было, что девчонка волновалась: она без остановки что-то лепетала и все время пыталась куда-то убежать или найти вокруг что-то, что сможет отвлечь от напоминания, что она осталась без родителей. Тироль тоже волновалась, но больше из-за того, что боялась произвести плохое впечатление на опекунов и те совсем запретят видеть племянницу. Насчет удочерения вопрос был уже решен – так Тироль поняла со слов директрисы, а эта встреча лишь формальность – она все-таки оплачивала ее пребывание в интернате. Зашла молодая пара вместе с директрисой. Он был высокий, с копной темных волнушек, а она маленькая и стройная брюнетка с длинными прямыми волосами. Поздоровались, сели. Тироль пригляделась: обоим за 30, контактные, видно обеспеченные. Его голубые глаза теплы и строги одновременно; ее глаза, тоже голубые, уверенные и добрые. Глаза никогда не обманывали, так считала Тироль. Она с самого детства это поняла и еще ни разу не ошиблась. Этим она пугала сверстников: как бы они не пытались выдавить из себя кого-то другого, она всегда знала что внутри. Ей не нравилась эта фальшивость, поэтому на протяжении школы общалась только с одной девочкой. По той же причине не ладилось и в отношениях: во всех глазах читалась лишь похоть, желание власти или превосходства. Тироль такое притворство