Мечта. Артем Мазурин
рабочих смен и проверки ученических тетрадей. Нет, он не шёл, он устало плёлся по мокрому асфальту. Его окружали молчаливые серые дома брежневского типа, свинцовые тучи и деревья, редкие листья которых от ночных морозов обрели бурый цвет. Автомобили, проезжая вдоль тротуара, раскидывали грязные капли. Дороги от обильных осадков превратились в небольшие реки.
Мимо Комарова проходили люди разных возрастов: женщины только что забрали своих чад из детских садов и школ, мужчины вышли с предприятий, офисов и контор. Всех объединяло одно – пустота и безысходность. Они настолько устали от гнетущей и однообразной жизни, что их лица не излучали ничего. Эмоции полностью утрачены, давние мечты загублены. У них осталась одна забота – выжить и прокормить семью. Собственно, ради этого они и живут, как будто по компьютерной программе, прописанной от А до Я кем-то свыше.
Всю дорогу математик пребывал в глубоких раздумьях. Он переживал от начала и до конца весь сегодняшний день. С утра его сын слёг с гриппом, из-за чего учитель опоздал на свой первый урок на десять минут и получил за это выговор от директора. Школьный хулиган Витька Фомичёв из 10-го "Б" класса оскорбил его за двойку, которую сам ученик получил более чем заслуженно – на контрольной по геометрии сделал только одно задание, а всё остальное время громко отвлекал одноклассников. После этого шумный пятый "А" своим поведением окончательно вывел Комарова из себя, из-за чего тот сорвался на них с криком гнева и отчаяния. Вишенкой на торте после девяти уроков подряд стала проверка нескольких стопок тетрадей с контрольными и самостоятельными, классными и домашними работами.
За этот день Станислав Сергеевич в который раз убедился в том, что большинство учеников его не любят, кроме того, не проявляют к нему никакого уважения. Одни так поступают, потому что просто терпеть не могут точные науки, кто бы их ни преподавал; другие ненавидят его за то, что он много и громко ругается на них за их плохое поведение; третьи просто безалаберны и не видят в своей жизни ничего, кроме развлечений.
Проигрывая у себя в голове весь этот сумбур, учитель думал о больном сыне, которому он очень хотел помочь, и о сотне тетрадей, которые ему нужно проверить к очередным девяти урокам, которые состоятся завтра.
Часть 2
Думаю, будет полезно рассказать и о самом Станиславе Сергеевиче. Это мужчина сорока пяти лет, невысокого роста, не худой и не тощий, с проседью в русых короткостриженных волосах и небольшой лысиной на темечке. Его глаза, некогда ярко-голубые, потускнели и стали почти серыми.
Одет он в белую рубашку и тёмно-серую жилетку, а сверху накинута видавшая виды чёрная кожаная куртка, которую ему давным-давно подарил на юбилей его ныне покойный коллега физик Николай Степанович Брянцев, лучший друг Комарова, по утрате которого он долго горевал. Брюки у математика остались ещё со старших классов (за эти годы учитель нисколько не изменил своего сложения, поэтому они ему были вполне как раз), а на шее его – клетчатый шарф, купленный им недавно на вещевом рынке.
Родился и вырос Станислав Сергеевич всё в том же городе в семье Сергея Игнатьевича, сталевара местного литейного завода, и его жены, Марии Николаевны, в девичестве Сафроновой, учительнице русского языка и литературы всё той же сорок третьей школы. Жил Комаров тогда в трёхкомнатной, но вовсе не просторной квартире на первом этаже нового дома, расположенного на улице Горького, куда его родители переехали из хрущёвки, едва поженившись.
С раннего детства мальчик мечтал стать художником. Неведомой силой тянули его к себе произведения великих живописцев всех времён, которые он созерцал на выставках и в музеях. Он был уверен, что посвятит любимому делу всего себя, и, если не встанет в один ряд с Рембрандтом, Ван Гогом, Васнецовым и Айвазовским, то хоть немного приблизится к ним и возьмёт себе крупицу их бесценного опыта.
К девяти годам Стас открыл в себе необычайный дар к рисованию. Не по годам острый и чуткий глаз мальчика ловил мельчайшие детали лиц и предметов, а его руки тщательно выводили их на бумаге. С каждым разом у него получалось лучше и лучше. Маленький художник рисовал всё, что видел: разлапистые сосны и плакучие ивы за окном, старенький шкаф с книгами и бабушкиным зеркалом. Каждый раз он насколько мог добивался сходства своих изображений с настоящими объектами. Станислав был счастлив. Он знал, что всё это – смысл его жизни.
Увы, счастье ребёнка оказалось скоротечно. Каждый раз, когда он показывал свои рисунки родителям, чтобы поделиться с ними своей радостью, он слышал в ответ только "я устал", "мне некогда", "давай в следующий раз"… но следующих разов не было. Мама с папой, пропадавшие с раннего утра и до позднего вечера на работе, не проявляли никакого интереса к увлечению их сына. И каждый раз Станислав, когда получал от своих родителей отказ, запирался в своей комнате и ложился в кровать, уткнувшись лицом в подушку. Лежал и тихо плакал. Плакал не столько от равнодушия взрослых, сколько от их обмана. Он знал, что слова родителей – пустые отговорки.
Начинающего художника поддерживала только бабушка, Светлана Георгиевна, ветеран Великой Отечественной войны, искусствовед по образованию, работница местного горисполкома, а в последние