Нужна ли святость человеку?. Алексей Осипов
Отца, но от мира сего (1 Ин. 2: 16).
Преподобный авва Дорофей (VI век) разъясняет эту мысль в более конкретных понятиях, усматривая сущность этих искушений в трех самых основных страстях: сластолюбии (стремление к наслаждению), сребролюбии (желание богатства), славолюбии (жажда славы и власти), и указывает, что все они исходят из одного источника – гордости.
Евангелие сообщает о том, как Христос отверг все их, противопоставив Свой путь жизни человека пути мира: 1) не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом Божиим (Лк. 4: 4), 2) Господу Богу твоему поклоняйся, и Ему одному служи (Лк. 4: 8), 3) не искушай Господа Бога твоего (Лк. 4: 12).
Но человечество в целом живет именно этими страстями, культивирует их и жаждет их исполнения как в личной, так и в общественной жизни. Целые философские системы обосновывают их ценность, всё научно-техническое развитие направлено на их максимальную реализацию.
Однако история жизни как отдельного человека, так и целых народов и всего человечества ярко показывает, к каким пагубным последствиям приводит такое исключившее Бога из жизни мировоззрение. Оно становится опаснейшим врагом человека. Ибо алчность, жажда власти и гордыня, став господствующими в душе, в самом корне разрушают ее, порождая вражду, ненависть, зависть, убийства, предательства и прочие бедствия, нарушая мир между людьми и народами. И никакая внешняя власть не в состоянии остановить это зло: ни мудрый законодатель, ни гениальный философ и ученый, ни политик, насытивший народ хлебом и зрелищами. «…Ни в каком устройстве общества, – писал Ф. М. Достоевский, – не избегнете зла… душа человеческая останется та же… ненормальность и грех исходят из нее самой…»
В «Братьях Карамазовых» в уста беса он влагает следующие потрясающие по своей психологической глубине слова: «По-моему, и разрушать ничего не надо, а надо всего только разрушить в человечестве идею о Боге, вот с чего надо приняться за дело! С этого, с этого надобно начинать, – о слепцы, ничего не понимающие! Раз человечество отречется поголовно от Бога… то само собою, без антропофагии, падет всё прежнее мировоззрение и, главное, вся прежняя нравственность, и наступит всё новое. Люди совокупятся, чтобы взять от жизни всё, что она может дать, но непременно для счастья и радости в одном только здешнем мире. Человек возвеличится духом божеской, титанической гордости и явится человеко-бог.
<…>…Ему „всё позволено“. <…> Для бога не существует закона! Где станет бог – там уже место божие! Где стану я, там сейчас же будет первое место… „всё дозволено“ и шабаш!»
Православие предлагает совершенно иное ви́дение смысла жизни человека. Оно призывает человека к очищению души от этих разрушительных страстей, открывает путь к святости. Убедительным свидетельством истинности Православия является множество примеров жизни тех подвижников, которые «мечом и луком» достигали духовного совершенства.
Что же такое православная святость, как приобретается она, каковы ее основные свойства и критерии, что представляет собой святой человек?
Абсолютной святостью является Бог, потому и святость человека есть не что иное, как причастность Богу (см.: 2 Петр. 1: 4), духовное уподобление Ему, обожение, или, как говорил преподобный Серафим Саровский, «стяжание Духа Святого». Главнейшие свойства Бога, которые с особой очевидностью открылись в Боговоплощении и на Голгофе, – любовь и смирение. Степенью приобретения этих свойств определяется уровень святости человека. При этом Священное Писание и святоотеческое учение подчеркивают, что все прочие добрые свойства и добродетели человека получают свое положительное содержание только на твердом фундаменте этих основополагающих краеугольных камней и без них теряют всю свою ценность.
Апостол Павел писал о любви: Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы (1 Кор. 13: 2–3). О смирении же святые отцы говорят как об основе и источнике самой истинной любви. Насколько оно необходимо в духовной жизни, в кратких и сильных словах сказал, например, святой Исаак Сирин (VII век): «Что соль для всякой пищи, то смирение для всякой добродетели… <…>…Потому что без смирения напрасны все дела наши, всякие добродетели и всякое делание»[2].
Но как достигается святость?
Прежде чем говорить об этом, необходимо сделать одно существенное замечание. В основе православного рассмотрения любых вопросов веры и жизни лежит обращение к святоотеческому учению как единственно достоверному источнику понимания Божественного Откровения. Причина этого очевидна: только приобщение человека Духу Божиему может гарантировать истинность его суждений. И когда определенная мысль высказывается не одним святым отцом, но многими, то это свидетельствует о том, что она является не мнением человеческим, но откровением Духа Божия и, следовательно, есть сама истина.
Этим критерием Православие принципиально отличается как от католицизма, в котором последним гарантом истины признаётся