Путь Убийцы: Начало Кошмара. Никита Ф.
отню тысячами смертями.
Я Марк Соколов, и если история обо мне когда-нибудь будет услышана, то я надеюсь, что мир поймет, что такое война…
Я обычный парень, оказавшийся на тропе войны, войны, которой никто не хотел. Мне всего 15 лет, конечно же я ничего не стоил и не мог, поэтому и оказался не дома, не на базе, а на каменоломне.
Тут уже не было уюта, бабушкиной еды, маминой заботы и прочих нежностей. Были лишь холод, камни и возгласы тюремщиков.
Одним из них как раз оказался разговорчивым.
– Эй парень, ты выглядишь как не наш.
– А я говорил, что я отсюда?
– Нет, я в смысле ты выглядишь как русский.
Я вонзал кирку в камень и замер.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ничего, просто спросил.
Он продолжил работать как ни в чем не бывало.
Я еще посмотрел на него несколько секунд и тоже продолжил работу.
Но он все не умолкал и уже через 5 минут снова обратился ко мне.
– Русский значит, как попал сюда?
Я решил промолчать.
– Так еще и такой молодой, Тебя как звать то?
Он начинал раздражать меня.
– Меня Аркадий, а тебя?
Я не выдержал.
– Заткнись Аркаша!
В горах послышалось эхо.
Тут же все затихло.
Но тут разнесся возглас надзирателя.
– Что встали?! Работайте!
Тут же остальные вздохнул продолжили работу.
Я же не отставал.
Он снова начал.
– Ты в тюрьме видимо в первые, одно дело иметь всех за врагов, но когда все будут иметь тебя за врага, тебе будет хуже.
– Я здесь ненадолго.
–В каком смысле?
– Я сбегу отсюда.
– Хочешь оказаться на месте этого камня?
Он машинально расколол глыбу камня.
– Уж поверь куда лучше, чем работать на таких существ.
Аркаша заинтересовался вопросом.
– Я знаю, эти люди наняты правительством.
– Как будто я этого не знаю.
– Но, видишь всех этих заключенных? Половина пленных, половина рабов, а другая половина жители.
Теперь я заинтересовался.
– Что ты имеешь ввиду под словом «жители»?
– Я, они, всего лишь жители государства, отказавшиеся идти на войну.
– Они заставляют вас идти на фронт?
– Именно.
Огонь по своим?
– Непослушных просто ссылают сюда?
– Да, и работаем мы тут до истощения, я здесь с начала войны, и не видел чтобы кто-то уходил отсюда живым или раненым, только трупами на ближайшее кладбище, а бывало ими скармливали нас или же просто закапывали в ближайшей земле.
– Почему вы отказались идти?
– Вспомни наши государства ранее, никакой войны, лишь товарищество.
– И кто виноват неизвестно.
– Политика, не народ же поднимал все это.
– Никаких доказательств нет.
– Но, а кто еще?
Я промолчал.
– Ты умный парень, но защищать никого не стоит.
– Ты прав.
Аркаша стал менее разговорчив после этого разговора.
А я стал работать под звуки железа о камень.
Так и происходило до момента, пока нас не отправили по камерам.
Я смотрел в глаза надзирателю пока шел.
Он смотрел грозно, в его глазах не чуялось души, а лишь издевательство над людьми, бескорыстное и трепещущее зло.
На этот раз он был агрессивнее, от чего я вновь получил удар плетью.
Каждый раз когда я получал насильную пытку, я запоминал ее, чтобы в будущем ответить также.
Зайдя в свою камеру меня тут же закрыли.
Я, закрыв глаза, сел на деревянную лавку.
За эти дни заточения я уже успел запомнить молитву, которую читал каждый вечер, моля о том, чтобы карма настала.
Но тут я услышал голос из-за стены.
– Эй парень, это ты?
Неужели возвращение попугая?
– Да.
– Молитву читаешь? Это хорошо, сейчас нужно лишь молиться.
– Сейчас нужно действовать.
– Что ты имеешь ввиду?
– Завтра же мы должны сбежать.
– Ты уверен?
Я достал из стены нож сделанный из камня.
– Вполне.
Конечно, он не был лучше пули или гранаты, но по крайней мере уже не кулак.
– То есть, ты хочешь сбежать не так ли?
– Именно.
– Как ты себе это представляешь?
– Устроить