Ненастоящий парень. Мария Манич
плоды своей фантазии мне придется с Дроздовым наедине, и вот это уже не факт, что я такое смогу пережить.
– Но как вы сюда попали? Я точно закрывала дверь… – сетует секретарша, разглядывая замок.
– Было открыто. Я прижалась спиной к стене… Дро… мой пупсик навалился на меня сверху, и вот мы уже предаемся разврату в кромешной темноте, не замечая ничего вокруг. Я думала, это чулан со швабрами, он как раз здесь недалеко.
Дроздов издает какой-то булькающий звук, больно ткнув пальцем мне между ребер. Возвращаю ему толчок, сцепив зубы в улыбку.
– Все так и было, почтенная Олимпиада Херувимовна. Мы с пепсенышем, немного увлеклись. Это серьезно? Или нас ждет какой-то выговор? – хрипло произносит Лекс, наконец-то включившись в спектакль.
– Ой, скажете тоже, Дроздов! Почтенная! – женщина, даже немного покраснела, стрельнув хитрыми глазками в моего “пупсика”. —Идите… что с вас взять, дело молодое… может быть, еще успеете вниз на мероприятие. Но… больше не стоит себя так откровенно вести в стенах университета! Это пагубно отразится на репутации всех учащихся и сотрудников.
– Мы, безусловно, это понимаем… – киваю, сделав серьезное лицо.
Бедром толкаю Дроздова к выходу. И я готова поклясться, что видела, как Олимпиада Херувимовна подняла вверх большой палец и одобрительно мне подмигнула за секунду до того, как дверь за нами закрылась.
Мы в полном молчании доходим до лестницы. Локоть Лекса несколько раз задевает мою руку. И мне вдруг на мгновение становится жаль, что больше не будет возможности подержаться с ним за руку. Мне понравилось.
– Ну… – тяну, качнувшись на пятках у верхней ступени. – Была рада познакомиться поближе. Всего хорошего и пока.
Почему бы не сбежать, пока кара меня не настигла?
– Стоять.– Да я вроде и не двигаюсь, – пожимаю плечами, а потом втягиваю в них голову.
Лекс награждает меня таким взглядом, что мантией-невидимкой тоже было бы неплохо обладать. От него веет опасностью и недовольством.
– Как тебя там… Что. Это. Сейчас. Было? – чеканит слова с явной угрозой.
На его симпатичном лице играют желваки, а губы, к которым я совсем недавно прижималась в позорном поцелуе, стянуты в жутко некрасивую тонкую линию. Мне хочется надавить на них пальцами и разжать, чтобы они вновь приняли аккуратный манящий вид.
– Я спасла твою задницу, и свою заодно, поэтому благодарности не требую. Но можешь запомнить мое имя. Лана. Всего четыре буквы. Л.А.Н.А. Справится даже ребенок.
– Да хоть Памела, плевать. Слушай сюда…не распространяйся о том, что там было. Что ты видела в кабинете. И о нас с тобой тоже. Чтобы завтра, это внезапно не всплыло ни в одном чате универа. Иначе я голову тебе откручу.
Грозный такой. Приближается. Отступаю на ступеньку ниже. Привстаю на носочки, чтобы не казаться совсем мелкой и тыкаю пальцем в каменную грудь парня.
– Нет, это ты послушай, Дятлов… – перехожу на угрожающий шепот, я тоже умею быть “хамлом”.
– Дроздов.
– А