Ямочка. Олег Аркадьевич Белоусов
прежде очень редко. Его сердце от совпадения загаданного со случившимся билось с такой силой, что ему захотелось громко петь. Он верил, что эти пассажиры наподобие знамения, предсказывающего и дарующего ему удачный выход из смертельной ситуации, в какую он угодил сегодня, безотносительно к тому – придется убивать женщину или нет. За спиной Валерия взвизгнули довольные девочки, оттого, что они через час на такси приедут наконец-то домой.
– Тихо! – нестрого прикрикнула мать на дочерей, улыбаясь довольная вместе с ними тому обстоятельству, что на этой мягкой новой машине они после изматывающего двухсуточного путешествия в поезде без проблем будут в течение часа в своем Козино.
– Как у нас прохладно и хорошо! Мы в поезде туда и обратно умирали от жары. Вагоны все полнешеньки – кошмар, а не поездка. По дороге сюда в районе Уральских гор жара и духота в вагонах вдруг спала. Мы поняли, что въезжаем в родную природную полосу. Отдыхать на Черном море можно, но жить для нас там – невыносимо. Наш климат сухой и умеренный. У девчонок на Урале сразу на следующее утро сошли все прыщи и начали заживать нарывы от случайных царапин. Там любая рана на теле у нас никак не заживала, – разоткровенничалась неожиданно женщина, довольная, кажется, теперь всем на свете, плотно зажатая с боков повеселевшими и переговаривающимися между собой через мать дочерями.
После трех часов отсутствия в городе Бурцев стоял вновь на вокзале. Шел мелкий и неприятный дождик, а до конца смены оставалось больше двух часов. За час до окончания работы Валерий поехал с вокзала к Вахитову. «Спросит ли он меня про эту бабу?» – думал Бурцев и очень хотел, чтобы эту женщину Вахитов не вспомнил.
– Привет! – сказал Вахитов, садясь на заднее сиденье.
– Привет! – ответил Валерий, наблюдая с трудом из-за темноты в салонное зеркало, как Вахитов почти лег на все сиденье позади, опираясь на локоть левой руки.
– Вчера кино смотрел допоздна, поэтому не выспался, – поведал вдруг Вахитов.
– Можешь подремать, пока я везу тебя до гаража, – посоветовал Бурцев. Сменщик молча снял туфли, подогнул ноги и улегся на заднем пассажирском диване, подложив под голову согнутую в локте руку. Желание спать сделало свое дело, и Вахитов не проснулся до таксопарка. За час сменщики оформили путевые листы, помыли машину и уехали.
Перед домом Бурцева сменщик остановился и сказал:
– Ну, ладно, Валера, счастливо! Отдохнуть тебе хорошо!
– Тебе тоже удачи и «чаю» побольше! – ответил Бурцев и пошел к подъезду. Мать не слышала, как он открыл дверь своим ключом и прошел в прихожую, а затем в ванную комнату, чтобы умыться. Валерий старался все делать тихо. Он не пошел на кухню, как обычно, а немедленно проследовал через зал на цыпочках в свою спальню, где быстро разделся и улегся в кровать. Сон никак не приходил из-за не проходя- щего возбужденного состояния и множества мыслей. «Почему Вахитов ничего не спросил о той