Чужак. Зоэ Арчер
молча кивнул. Предостережения Элис эхом зазвучали в ушах. Она советовала ему уехать, пока он не увяз слишком глубоко. Или она видела забастовку. Может, даже принимала в ней участие, а потом столкнулась с жестокостью и насилием, когда в деревню ворвались наемники.
В то время ей было четырнадцать или около того. Молодая девушка, запутавшаяся во всем этом безумии. Боже, страшно подумать… И все же она не потеряла присутствия духа.
Но другие жители Тревина до сих пор носили шрамы, оставшиеся от тех дней. Даже сейчас, годы спустя, Эдгар, Натаниел и другие шахтеры заметно бледнели, вспоминая об этом. Плечи их невольно опускались, а глаза бегали из стороны в сторону. Они уже ожидали наказания за разговоры о профсоюзах и забастовках.
Не все забастовки были такими кровавыми. Многие использовались как эффективное средство переговоров и компромиссов. Но владельцы «Уилл-Просперити», очевидно, не были заинтересованы в компромиссе – только в прибылях. Здесь угроза насилия висела над долиной черной петлей. Ведь кровавый прецедент уже имелся. К тому же у местных рабочих ничего не было – ни забастовочного фонда, ни другой работы.
Эдгар откашлялся и, сменив тему, проговорил:
– Вы шли с Элис Карр, верно?
Саймон общался с представителями высшего света в сверкающих бальных залах, был хорошо знаком с самыми утонченными любовными наслаждениями и проводил недели на заданиях в самых страшных и опасных переулках Ист-Энда. Но ничто не могло его шокировать или смутить.
И все же сейчас он почувствовал, что краснеет.
«Это потому, что я Саймон Шарп, – сказал он себе. – Тот покраснел бы при упоминании об Элис».
– Она показала мне дорогу от шахты до деревни, – пробормотал Саймон.
Все шахтеры зафыркали и выразительно переглянулись.
– Это очень крутой холм, и подниматься трудно, парень, – заметил Натаниел. – Конечно, он красивый и с кучей прелестных… бугорков, но все равно крутой и каменистый.
Саймон глотнул пива.
– И никто… ээээ… не захотел на него подняться?
– О, парни пытались, – кивнул Эдгар.
– Кто же их остановил? – спросил Саймон с деланой беспечностью.
– Она. Отвергла всех. И этим сделала всем одолжение, – ответил Натаниел.
– Заметь, – добавил Эдгар, тыча вилкой в Саймона, – женщина не выживет в Тревине, если не обладает стойкостью. Но у Элис Карр нрав уж очень крутой. Всегда ведет себя так, словно имеет такие же права, что и мужчина. Чересчур независима, если хотите знать мое мнение.
– Спасибо за предупреждение. – Саймон насмешливо улыбнулся.
Женщины очень редко могли бросить ему вызов, и весьма немногие из них говорили с ним так откровенно и с такой уверенностью.
Конечно, были исключения, в основном – женщины-агенты из «Немисис», но он никогда не заводил с ними романы (один раз попытался – с Евой, – но она проявила характер и тут же отделалась от него). Саймон был сыном джентльмена, служил в армии ее величества и хорошо