Братик. Александр Яманов

      Прихожу в себя от потока ледяной воды, вылитой мне на голову. Это я понял через несколько секунд, как очнулся, мокрый и дрожащий от холода.

      – Быр, гыр, тыр.

      Слышу какие-то, вроде знакомые, слова, но никак не могу разобрать, о чём идёт речь. Голова просто раскалывается, а внутри неё поселился кузнец, который методично колотит по стенкам черепа своей кувалдой. Ещё не могу пошевелить руками, затекла спина, и я стою на коленях. С трудом разлепляю глаза, чему мешает корка, стянувшая лицо, и начинаю изучать обстановку. Тусклый свет, судя по всему от факелов, по крайней мере один из них прикреплён к стене. Постепенно ко мне возвращаются ощущения, нос резануло запахом гнили и ещё какого-то смрада. Глянул вниз на свои ноги, одетые в странные лохмотья, и большое тёмное пятно в районе паха. Не похоже это на воду, значит, это я обоссался, и не только, судя по чему-то липкому, сползающему по внутренней поверхности бёдер. Хотел уже застонать, но из последних остатков силы воли запретил себе показывать слабость. Хватит того, что наложил в штаны. Некоторое время приходил в себя и пытался сфокусировать взгляд. Состояние было как после хорошей доли алкоголя, когда не можешь контролировать своё тело. Единственное, что удалось понять, – я нахожусь в сарае и привязан к столбу.

      Тут раздаются звуки шагов, кто-то хватает меня за волосы и поднимает голову вверх. Человек одет в странный пиджак, из-под которого выглядывает грязная рубаха, на оголённой части груди болтается деревянный крестик. Отвратная рожа с клочковатой бородой, злые серые глаза и глумливая ухмылка дополняли образ. Вдруг этот урод заорал, обнажив гнилые зубы и обдав меня жутким смрадом:

      – Корней, Корней. Этот крысёнок очнулся!

      Больше всего удивило не моё стояние на коленях с привязанными к перекладине руками и даже не смердящее животное, орущее в лицо. Меня схватили за длинные вихры, вот это было неожиданно. Остатки моих волос выпали лет эдак семь назад, и с тех пор я стригусь под ноль. А ещё зрение. Последние три года ношу очки и уже забыл, каково это – видеть всё ярко и чётко без их помощи. Мне сразу стало спокойнее на душе, это сон и скоро всё закончится. Давненько меня не посещали такие яркие и эмоциональные видения. Ну, кроме доступных красавиц, с которыми я реализовывал свои затаённые эротические фантазии. Какая чушь лезет в голову, но нынешний сон уж больно реалистичный.

      – Оклемался, сучоныш, решил сбежать от нас? У сродственника надеялся отсидеться, дурачок? – прошипел бородатый. – Что смотришь? Думал, убёг от суда праведного, а нас бы опосля хозяин запорол?

      Отвечать распалявшему самого себя вонючке не было никакого желания. Меня больше беспокоило, что сон уж больно растянулся. Ещё поймал себя на мысли, что мужик говорит на другом языке. Вернее, это русский, но какой-то совсем иной, может, диалект или один из славянских говоров. Вдруг в голове словно переключается рубильник и начинает работать режим синхронного перевода. Ещё ощущаю странное и приятное тепло в раскалывающейся от боли голове. Будто внутри черепной коробки скачет живой мячик или, скорее, кутёнок, который хочет выразить мне свою любовь и ласку.

      Тем временем открылась дверь, судя по звукам и сквозняку, который обдал моё мокрое тело и заставил поёжиться. Голову я не поднимал и увидел только ноги вошедших. Один из мужиков носил стоптанные сапоги неизвестного мне фасона, а второй был в самых натуральных лаптях. Вонючка носил дырявые ботинки с обмотками чуть ли не до колен. Онучи, вдруг появилась в голове подсказка. Я не успел сосредоточиться и подумать, как получил сильный удар сапогом в живот. Били со знанием дела, прямо между пахом и пупком. Кроме резкой боли, к моему величайшему стыду, организм отреагировал выпуском газов и дополнительной порцией кала с мочой, которые потекли по моим бёдрам.

      Мучители обидно заржали. Вонючка со своей стороны добавил ещё и оплеуху. Рука у козлины тяжёлая, да мне в нынешнем состоянии много не надо. Зрение помутилось, возникло такое ощущение, что в голове взорвалась граната. Наверное, на какое-то время сознание меня покинуло, потому что, придя в себя, я услышал конец разговора.

      – Да я ништо, Корней. Просто дал этому злыдню подзатыльник, – оправдывался недоумок.

      – Ты, Аниська думай, чего делаешь. Не умеешь, не берись. Я-то вдарил этому засранцу так, чтобы ничего не повредить. Ну, разве что воздух с портками он испортил, – ответил обладатель сапог и громко заржал, в чём его поддержали двое других придурков.

      Опять ловлю себя на мысли, что Корней произнёс фразу на ином языке, а мозг или шарик-кутёнок автоматом перевели её на русский. Тёплое покалывание в висках, которое даже частично сняло жуткую боль, подтвердили мою правоту. Или это я во сне схожу с ума? Новая порция тепла намекнула, что если я и сбрендил, то в какой-то уж очень извращённой форме. Тем временем пейзане насмеялись и принялись обсуждать – ситуацию.

      – Значит,