Исповедь русской американки. Валентина Попова-Блум
риканская эпопея, адаптация к совершенно новым реалиям со всеми вытекающими отсюда и радостными, и печальными уроками жизни.
Подкупает наблюдательность автора, оптимизм и юмор, колоритный язык, умение подмечать необычное в обыденном. Валентина позволяет себе вольно обращаться с языком, кто-то может обвинить ее в искажении слов, но в этом ее самобытный стиль и нестандартность.
Эта книга о том, как наш человек может найти себя в любом месте, адаптироваться и проявить свою русскость; о дружбе и любви, о страданиях и восторгах, об удивительных встречах и необычных местах, о добродетелях и пороках, о природе и животных.
Я благодарна людям, без которых это книга не состоялась. Не хватило бы энергии, организованности, технических способностей. Это мой редактор, Виктория Шервуд-Пименова, заглянувшая в мою душу; Ольга Орлова, толкнувшая меня к Виктории; Blake Wilkinson, молодой человек, посланный мне в помощь кем то сверху, без которого я бы не довела рукопись до конца. А также моя дочь Алина и внук Никита Грачевы. Спасибо им!
От автора и об авторе
Зачата была в любви, в Монголии. Родилась в Москве.
Проработав два года в регистратуре детской поликлиники, поступила в Первый московский медицинский институт им. Сеченова.
После окончания работала в районной санэпидстанции врачом и позже – заведующей Отделением коммунальной гигиены.
Курировала Театр на Таганке, закрывала бальнеологическую лечебницу за антисанитарию, воевала с нарушениями санитарно-бактериологического режима в одном из районов Москвы.
Позже поменяла профиль – перешла во Всесоюзный проектный институт, где создала санитарно-гигиеническую лабораторию по оценке полимерных материалов. Запретила через Минздрав использование древесно-стружечных плит для детских кроваток – из-за токсичности. Воевала с полимерами, плохо влияющими на здоровье.
Затем возглавила районный Дом санитарного просвещения, где начала бороться с бескультурьем средствами массовой информации и помогать подросткам.
Открыла первый в России Центр формирования сексуальной культуры, создав анонимную бесплатную Службу доверия – впервые в Москве, да и в России. С коллегами разработали школьную программу по половому воспитанию.
Непосредственно участвовала в создании Российской сексологической ассоциации. Мы были пионерами в этой сфере!
Представляла Россию на международных конгрессах.
Не состояла ни в комсомоле, ни в партии.
В 1993 году уехала с мужем в США на два месяца его служебной командировки, а в Подмосковье в это время сожгли нашу дачу, которую мы сами строили, таская каждую доску, и мы в Россию не вернулись. Издала книгу «Голубой пеньюар» – все деньги от продажи пошли на помощь Дому престарелых в Химках Московской области.
Книгу приняли в славянский отдел Публичной библиотеки Нью-Йорка, что считаю большой честью!
Я трижды вдова (без шуток). Дважды вдова Советского Союза и один раз – американского ветерана. У меня много друзей, я продолжаю работать и наслаждаюсь жизнью, природой, экзотическими путешествиями и общением с интересными людьми.
Валентина Попова-Блум
Вступление
Вот и прошла большая часть моей длиннющей интересной, неординарной, хочется думать, жизни. Полной закономерных и незакономерных событий, лихих приключений, множества путешествий! Социальный поиск себя: карьерный рост и спады, мысли, строчки, раздумья, обиды прощенные и непрощенные.
Моя старинная подруга Память время от времени теребит меня и соблазняет писать, подсказывая сюжеты из бывшей и нынешней реальности, остро обнажая смешные и грустные моменты…
И так как времени у моей подруги Памяти остается немного, наверное, надо ее удовлетворить хотя бы частично, чтобы не мучилась попусту.
Память человеческая – как губка, впитавшая всё, что проплыло мимо и проникло в нее.
И чуть нажмешь – вылезают пузыри и пузырьки событий, образов и переживаний.
Что-то уже заскорузло внутри губки и не выдавливается. Навсегда законсервировано в глубине.
А некоторые пузыри переливаются радужным светом и мимо них не пройти…
Как же всё началось в моей полной событий и приключений жизни?
Попробую описать и постараюсь угостить вас, читатель, клубничкой, горчицей и даже хреном. Потому что пресная жизнь никого не привлекает, как и полезная, но невкусная еда.
Мои извилины и полушария еще полны воспоминаний, хранят старые, упущенные ранее детали и уже пополнились новыми яркими впечатлениями. И мои милые, расположенные ко мне друзья просят продолжение моей первой (я была уверена, что она же и последняя) книжки.
Итак, я продолжаю, внимая зову зудящей памяти, призыву друзей и вопреки здравому скептицизму,