Краковский колдун. Раиса Стаценко
наощупь нашёл.
– Что там, Яша? Что, всё плохо?
– Плохо – не то слово. Но живые есть. Некоторые люди спали во дворах, на топчанах. Вот они и остались. Есть раненые. Мы там команду собрали – человек сорок. Обходим, откапываем голыми руками. Там женщины, дети. Так что я к вам ненадолго. Валя, там паника, надо мобилизовать их. А то бегают, кричат, как стадо. Родная, терпи, тебе не привыкать. Ты же сама фронт прошла. Всё видела. Не расклеивайся, прошу тебя. Я вам обязательно поесть принесу. Надо до центра дойти. Там магазины, разгребём, людей накормим. Улицы все завалены – пройти трудно. Мне бы до штаба добраться, но это нереально. Пыль сядет – видно будет, потом и разберёмся. Помощь обязательно придёт. Я уверен, в Москве уже знают. Всё, Валюша, родная, береги Светочку.
Светланка проснулась, начала хныкать. Ребёнок не понял происходящего.
– Мама, мама, а где наш дом? Где папа? Где Гела? – букву «р» девочка ещё не выговаривала.
– Всё хорошо, моя родная. Вот, попей водички, папа тебе ещё печенья принёс и яблочки, вкусные, сладкие. Нам надо ещё здесь побыть. Домой нельзя, Светочка, там плохо. И на улице тоже плохо. А наш папа придёт и отведёт нас в другой, хороший дом. А пока мы тут полежим, я тебе сказочки буду рассказывать. А ты слушай и печеньки кушай.
Яков пришёл часа через три. Он с Гердой заполз к ним под топчан.
– Всё хорошо, девчонки мои. Насколько может быть хорошо. Сейчас мы завяжем лицо тряпками, чтобы меньше пылью дышать, пыли ещё очень много. Валя, Свету укутай одеялом. Я её сам возьму. Иди за мной, я нашёл дом, он в центре.
– Яша, я боюсь, а если он тоже обвалится. Откуда ты знаешь, может, ещё трясти будет?
– Валя, это на время. Там есть всё – вода, вещи, мебель. Вы там посидите, а я во дворе оборудую что-то вроде палатки. Сколько ты ещё сможешь пролежать с ребёнком под топчаном? Тут и сесть нельзя. А ребёнок? Ей походить, побегать надо. Не бойся, мы туда людей уже отвели. Всем вместе нам будет легче. Мы обязательно найдём выход, как-то продержимся. Пойдёмте, родные мои, я беру Свету, а ты держись за поводок Герды. Дай мне мою Светульку. Доча, иди к своему папке, не бойся, моя кроха, всё хорошо, мы с тобой.
Светланка, завёрнутая в одеяло, притихла. Девочка ничего не понимала – зачем они тут, что, вообще, это? Детский ум не мог воспринимать эту трагедию. Для ребёнка мать с отцом, собака Герда, были её миром. Они были с ней рядом. Папа крепко держал её на руках, мама шла рядом, Герда чихала и повизгивала.
Яков хорошо ориентировался в жёлто-серой пелене пыли. Темнота отступала, наступал день. Взвесь земли и пыли закрывала солнце, но не могла полностью поглотить свет. Валя послушно держалась за поводок Герды. Собака тащила её за собой. И Вале оставалось только что передвигать ноги. Минут через двадцать они добрались до уцелевшего здания. Господи, как хорошо, когда можно вдохнуть полной грудью. В больших комнатах было прохладно и довольно чисто. Светочка выскользнула из одеяла и встала на ножки.
– Мама, папа, это наш дом, да?
– Да, доча, пока это наш дом. Вот залезь на диванчик, я сейчас вам