Верните меня немедленно!. Эрик Раст
захотелось со страшной силой! Я взяла, стоящий тут же, на камине стакан, плеснула в него напиток, сделала глоток и скривилась – напиток был такой сладкий, что больше походил на сироп.
– Что это за гадость? – спросила я у няньки, вытянув в ее сторону руку со стаканом.
– Это твой любимый чай! – обиженно надула губы Молана. – От нервов очень пользителен.
– Да?! – скептически произнесла я и сделала еще один глоток. – А мне кажется наоборот, я еще сильнее от него нервничать начинаю. Так что, дорогая, нянюшка, принеси-ка ты мне водички. Пожалуйста! А завтра, когда будешь делать мой любимый чай, не клади в него, пожалуйста, сахар!
– Что совсем, ни одной ложечки?! – всплеснула руками, поднявшаяся с кровати Молана.
– Совсем, ни одной! – кивком подтвердила я. – И еще, колбасу, джем и булки унеси обратно на кухню. Я этого не ем.
– Это как же?! – подкошенная моими словами нянька уселась обратно на кровать и слегка побледнела. – Что же ты кушать-то будешь, деточка?
– Во-первых, кашу! – начала я перечислять набор блюд для утреннего меню. – Каша должна быть на воде и почти несоленая. Сахара в каше не должно быть совсем.
– Это как же?! – разохалась нянька. – Неужто совсем без сахарку-то?!
– Совсем! – строго ответила я.
– А маслицем-то сдобрить хоть можно? – Молана вперилась мне в лицо с надеждой в пламенном взоре.
– Нет! – я была как никогда категорична.
– Можно небольшой кусочек сыра и вареное яйцо. А еще фрукты.
– И все?
– На обед можно отварной кусок мяса и печеные овощи.
Нянька молча, с сомнением меня рассматривала.
– На ужин что-нибудь из перечисленного и бокал вина для успокоения нервов. Чувствую успокоительное мне здесь точно понадобится.
***
Молана развернулась и пошла на выход, по пути шепча себе под нос:
– Ишь как сильно-то головой ударилась, голубушка!
Я вздохнула и потянулась к забытой нянькой корзинке. Колбаса вкусно пахла чесноком, булочки манили сдобными румяными боками. Сглотнув тягучую слюну, я вытащила из корзины головку сыра и положила его на расстеленную салфетку. Взяв со стоящего на камине плоского блюда серебряный ножичек, отрезала маленький кусочек сыра и положила его себе на язык. Испытав гастрономический оргазм, я потянулась за следующим кусочком, но была грубо остановлена возгласом:
– Дорогая! Мне сообщили, что вы больны!
Хорошо, что я успела проглотить сыр, иначе бы наверняка подавилась. Резко повернувшись к говорившему, я увидела «Картину маслом. Приплыли».
В неслышно открывшихся дверях, неожиданным сюрпризом нарисовался высокий худой старик, похожий на Кащея. Военный мундир старика сверкал золотыми позументами, колыхался аксельбантами и звенел медальками.
– М-м-м! – Я только и смогла, что промычать, сжимая в руке забытый ножик.
– Я тоже рад тебя видеть! – старик, звеня медальками, метнулся юрким хорьком и моментально оказался возле меня.
Фельдмаршал