Я – враг мой и друг. Андрей Швецик
р тянулся и уменьшался в своей квадратной зрительной проекции до ничтожно малых размеров. И не было понятно, есть ли у него начало или конец. Не понятно, откуда исходил свет в этой монолитной конструкции. Он будто бы исходил из самих стен из каждой ее поры, что разглядеть невооруженным глазом было нельзя. Он мягко обволакивал воздух и так же нежно и мягко ложился на серую, но приятную взгляду окраску стен. Одного прикосновения к поверхности хватало, чтобы порыв влечения устремился вдаль. Вперед и вперед, не отнимая руки от прохладной и слегка шершавой на ощупь плоскости. Ни звука. Не слышно даже шороха шагов. Только собственное дыхание и биение жизни в груди. Такие необычные ощущения вызывали во мне дискомфорт. Поэтому каждый мой шаг сопровождался легким шорохом поверхности пальцев о стену. Даже мой костюм, приятно сидящий и не сковывающий движений, не был источником какого-либо шума. Почему я заостряю на этом столько внимания сейчас? Меня это беспокоит. Несомненно, волнует. Не знаю почему, но подобное состояние не вызывает во мне ощущений реальности происходящего. То есть, я ощущаю себя и то, что я нахожусь в неком пространстве и это вполне реально. Я могу анализировать и считывать информацию, а так же передвигаться в пространстве, что, несомненно, занимает у меня определенное количество времени, это значит, что я в какой-то мере существую. И тот факт, что буквально некоторое время назад это существование едва не оборвалось, меня приводил в смятение. Пол ни с того ни с сего будто бы провалился подо мной, да так, что я оказался на нем распластанным и полностью обездвиженным. Будто бы тело мое налилось свинцом и отказалось меня слушаться. Через некоторое время все прекратилось, я поднялся и оказался в этом длинном коридоре. Возможно, длинным он мне только казался. Во всяком случае, во время своего движения я еще ни разу не попал в тупик. Это означало бы, что шел я зря. В любом случае, если и пол и стены могут двигаться в произвольном порядке, то и тупик может образоваться, где ему и быть не положено. Если следовать такой логике, то и возникновение мое здесь не случайно, как и не случаен тот факт, что выяснился внезапно, прервав цепь моих размышлений…
Тишина стала совсем уж давящей. Писк, доносившийся отовсюду, докучал. Нестерпимым роем носился он, отражаясь от стен, пола и потолка. Я ощущал, как по моему затылку, собираясь в небольшую каплю жидкости, мелкими иголочками, протыкая изнутри кожу, сочится влага. Она медленно пропитывала миллиметр за миллиметром ткань костюма, спускаясь все ниже и ниже. Покалывания не прекращались, но смещались по линии позвоночника строго вертикально. Чтобы убедиться, что я здесь по-прежнему один, я резко обернулся, хватая взглядом те еще крупицы моего воображения, которые я не успел растерять, пока не встретился взглядом с чернильной тьмой. Если бы периферийным зрением я не мог видеть то, от чего отвернулся еще мгновение назад, то я бы подумал, что веки мои мне больше не служат, а зрение вдруг потеряло чувствительность. Непроглядная тьма встала у меня на пути, который я не выбрал, и заставила меня пятиться и сомневаться. Первобытный подсознательный ужас стал моим союзником в противостоянии с изначальной тьмой. Так я ее окрестил и никак иначе охарактеризовать не мог. Сколько бы я не убегал, задыхаясь и кашляя в одышке, неизменно мой взгляд встречал ее за спиной. Я не знал что произойдет, переступи она швы, соединявшие квадратные серые плиты. И не знал, что меня так пугает. Осознание ли того, что может произойти что-то, что мною было незапланированно или что-то иное? На это ответа у меня не было. Швы пересекать она отказывалась, и бежать уже не было сил. Пока я отдыхал, прислонившись спиной к стене, от очередного «побега», я осознал одну вещь. А заключалась она в следующем: страх мой был мною выдуман. Что изменилось бы, оглянувшись я мгновением раньше, еще до того, как я осознал, что покидая очередной квадрат, тот не остается прежним, а заливается чернильной краской? Я не знал, следовала ли она за мной по пятам все это время, или появилась внезапно, только в поле моего зрения. Беспокойство постепенно сменялось чем-то иным. Любопытством. Квадрат за квадратом я отдавал ей серые метры, но более того, что я давал, она не брала. Казалось уже я сам управляю этой тьмой, пока не наступил тот момент, когда она доказала мне обратное и исчезла. Скатившись по стене вниз до упора, я уже сидя намеревался и дальше управлять своим новым приобретением, о котором я ранее и не подозревал. Но вскоре понял, что ее строптивый характер мне еще предстояло познать сполна. Противоположный темному, конец коридора стал преображаться с колоссальной скоростью превращаясь в такую же чернильную пустоту, до которой я боялся дотрагиваться. Серые квадраты угасали один за другим, пока потухшие не приблизились ко мне вплотную, вырисовав мне лишь неправильный куб с отсутствующими и несуществующими названиями «начало» и «конец». Ужас с прежней силой охватил мой рассудок, никаких более попыток проанализировать текущее положение я не свершил. Полное оцепенение овладело моим телом.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона,