Белая масаи. Когда любовь сильнее разума. Коринна Хофманн
фраз. Я обнимаю его и снова плачу. Марко ведет меня в наш домик, говорит со мной спокойно. Я ожидала чего угодно, но только не этого. Он сказал лишь: «Коринна, все в порядке. Я так рад, что ты жива. Я хотел уже идти в полицию, писать заявление о пропаже человека. Думал, больше никогда тебя не увижу… Ты голодна?» Не дожидаясь моего ответа, он уходит и возвращается с полной тарелкой еды. Это выглядит аппетитно. После ужина он спрашивает: «Ты его хоть нашла?» – «Да», – отвечаю я и все ему рассказываю. Он смотрит на меня: «Ты сумасшедшая, но очень сильная женщина. Если хочешь чего-то, иди до конца… Но почему я не могу занять место этого масаи?» Вот этого я как раз не знаю. Не могу объяснить, что за магическая тайна окружает этого человека. Если бы кто-нибудь сказал мне пару недель назад, что я влюблюсь в воина масаи, я бы рассмеялась. Теперь же у меня в голове невообразимый хаос.
В самолете Марко спрашивает: «Что будем делать дальше, Коринна? Решать тебе». Мне трудно передать ему словами, в каком я сейчас замешательстве. «Я найду себе квартиру как можно скорее, но, думаю, ненадолго, потому что хочу вернуться в Кению, может быть, навсегда», – отвечаю я.
Марко лишь грустно качает головой.
Долгие полгода
Пройдет не менее двух месяцев, прежде чем я наконец найду новую квартиру в верхней части Биля. Переехать будет легко, так как я возьму только одежду и кое-какие личные вещи, оставив остальное Марко. Самое трудное – оставить двух моих кошек. Но, учитывая тот факт, что я все равно ухожу, может быть лишь одно решение. Я продолжаю вести свой бизнес, но с меньшим энтузиазмом, потому что по-прежнему мечтаю о Кении. Я изучаю все, что удается найти об этой стране, включая ее музыку. Я слушаю в магазине песни на суахили с утра до ночи. Мои клиенты замечают, что я стала какая-то рассеянная, но у меня нет никакого желания что-то им объяснять.
Каждый день жду писем. Наконец, спустя почти три месяца, получаю весточку. Правда, не от Лкетинги, а от Присциллы. Она пишет о многом, что не имеет отношения к делу. По крайней мере, я узнаю, что Лкетингу освободили спустя три дня после нашего отъезда. В тот же день пишу по адресу, полученному от Лкетинги, и сообщаю, что намерена снова отправиться в Кению в июне или июле, но на этот раз уже одна.
Спустя еще месяц я наконец получаю письмо от Лкетинги. Он благодарит за помощь и пишет, что будет очень рад, если я снова приеду в его страну. Тут же беру штурмом ближайшее турагентство и бронирую тот же отель на три недели в июле.
Теперь остается только ждать. Кажется, что время остановилось; дни тянутся слишком медленно. Из наших общих друзей верным остался только один, который всегда готов посидеть со мной за бокалом вина. По крайней мере, он, кажется, хотя бы немного меня понимает.
Близится день отъезда, и мне становится не по себе, потому что на мои письма отвечает только Присцилла. И все же ничто не может поколебать меня, ведь я до сих пор убеждена, что только этого мужчины мне не хватает для счастья.
Между тем я уже могу немного изъясняться по-английски: