Успеть ко второй луне. Владимир Прягин
заусенец у той дряни под крышей?
– А вот ты – сфотографировал бы, я знаю. Поэтому и говорю, возвращайся, хватит маяться дурью. Или ты, может, меня боишься, поэтому и сбежал?
– У тебя мания величия, Вишниц. Открою тебе секрет – мир не крутится только вокруг тебя. А ушёл я потому, что были причины.
Стэн замолчал, не горел желанием вдаваться в подробности. Кира пренебрежительно махнула рукой и хотела сказать что-то ядовитое, судя по её мимике. Но так и не успела.
– Мисс Вишниц!
Импозантный брюнет с бородкой шёл к ним, доброжелательно улыбаясь. Он даже руки слегка расставил, будто готовился обнять репортёршу, как любимую родственницу:
– Неужели я перепутал время? Мне казалось, до нашей встречи ещё почти полчаса…
– Не волнуйтесь так, мистер Юхнер, – сказала Кира. – Ничего вы не перепутали. Я просто пришла пораньше, чтобы прочувствовать атмосферу. Хотела изнутри взглянуть на проект, который вы так удачно курируете.
– О, атмосфера тут совершенно особенная! Особенно ближе к вечеру, когда идёт основной наплыв посетителей. Но и сейчас, как видите, публика уже собирается. Людей интригует новое, необычное.
– Да, необычного тут хватает. – Журналистка покосилась на башню. – Сама я, честно признаться, не настолько близка к искусству. Поэтому взяла с собой консультанта. Знакомьтесь, это Стэн Логвин. Специалист по визуальным решениям.
Кира улыбнулась мило и кротко, как пригревшаяся на солнце гадюка. Куратор Юхнер с интересом взглянул на Стэна:
– Чрезвычайно рад. Хотя был уверен, что знаю всех арт-критиков в городе.
– Здравствуйте, мистер Юхнер. Я не арт-критик в… э-э-э… классическом понимании. Мой интерес скорее прикладного характера. И да, примите мой комплимент – фотографии весьма недурны.
– Польщён высокой оценкой. Но позвольте провокационный вопрос, недурны исключительно фотографии? Живописная часть Салона вызывает у вас меньший энтузиазм? Именно такой подтекст почудился мне в ваших словах.
– Верно, – подтвердил Стэн. – Живопись – это не мой конёк. Не все эксперименты могу по-настоящему оценить. Но раз уж речь зашла… Мистер Юхнер, я тут подслушал кое-какие кулуарные разговоры… Так вот, насколько я понял, не все художники, способные блеснуть на Салоне, оказались среди участников.
– Речь о ком-то конкретном?
– Одно имя мне запомнилось – Эрик Белл. Судя по отзывам, настоящий талант с какой-то необычной картиной.
Куратор задумался:
– Погодите-ка… Эрик Белл… Знаете, я старался лично оценить все картины, представленные на выставку, но их очень много, как вы могли убедиться… Впрочем, припоминаю – да, одарённый юноша. Мне доводилось о нём слышать и раньше, видел пару его полотен на других выставках. Потенциал у него определённо есть. Я был бы рад увидеть мистера Белла и на нашем Салоне. Но, увы, не сложилось…
– Что ему помешало?
– Подробностей я не знаю. Этим занимался мой ассистент.
– Было бы любопытно с ним побеседовать.
– Право