Дорога. Николай Цыганов

      Не представляю я иной картины:

      Дорога вдаль, и сосны, и река…

      Окно избы в узорах паутины,

      И в липах церковь, что стоит века…

      Не представляю праздник без гармошки,

      Без крепкой бражки, пляски мужиков.

      Лежанку теплую без деда и без кошки,

      А бабушку – без вкусных пирогов.

      И ясно вижу – бабы у колодца

      Руками машут – словно с плеч гора…

      Жила деревня, и светило солнце,

      По улицам гоняла детвора.

      Топились бани вдаль и вширь по краю,

      Всё было так, и некуда спешить.

      Последние деревни исчезают, —

      Душа моя, деревня, как нам жить?..

      А давно ли пеньем петухи

      По утрам деревню поднимали?

      Просыпались вековые мхи,

      Улыбаясь, солнышко вставало.

      Проявлялась жизнь в своем начале

      От реки, от розовых полей.

      Скрипом ставен, и коров мычаньем,

      И призывным ржаньем лошадей.

      Лай собак незлобный, нетревожный…

      Всё, как надо, как должно и быть.

      Не любить всё это невозможно,

      Как и невозможно разлюбить…

      Смотрю на мир в раскрытое окно

      Избушки древней, как само столетье.

      Там бродит осени фруктовое вино,

      Сороки дремлют, поустав от сплетен.

      Закрою легкий ситец занавесок

      И закурю уже в который раз:

      Подумаю без зла и интереса

      О тех, когда-то разлюбивших нас…

      И не оставлю сны из детства,

      И журавлиный крик в осенней мгле.

      Хоть век живи, а всё не наглядеться

      И не находиться по земле.

      По скрипучим досочкам заката

      Уходила солнечная блажь.

      День, пропахший резедой и мятой,

      Таял, исчезая, как мираж.

      Подымался вечерок с коленок,

      С кленами шепталась ночка-мать.

      В тёплы копны молодого сена

      Улеглись заботы отдыхать.

      У костра сегодня – я и время,

      Речка дремлет в зыбке берегов.

      Я один – ни с этими, ни с теми,

      Я один. Ни друга… Ни врагов…

      Разносит ветер робкий шепот леса,

      Не слышно птиц, и стало холодней.

      Вчерашний день мой голову повесил,

      Я проводил последних журавлей.

      Держу в руках жар-птицу – листья клена,

      И меркнет свет березовых свечей.

      Повисло солнце, зацепив за склоны

      Свой красный невод гаснущих лучей…

      Пусть горек дым прощального привета,

      Но он мне дорог именно сейчас.

      Спешу пройти по жухлым травам лета,

      Пока их снег не скрыл от наших глаз.

      Мои