Магинариум. Дари Псов
ьский опыт. Чтобы изучить что-то, я делаю практику, а потом теорию с уже готовыми эмпирическими данными и вопросами. Просто прочитав кучу теории, я забываю начало к концу чтения. Звучит технично, но что такое писательство, если не инженерия смыслов словами?
Я могу выделить два главных минуса “Магинариума” (это странно – говорить не о плюсах, а о минусах в предисловии? Возможно, это эгоистично, ведь моя цель – улучшить навыки, а не продать продукт (но душа в текст влита, это я могу гарантировать)). Первый – темп повествования, он быстрый. Нормальные писатели пишут описания погоды, места действия, предыстории всего, рассуждения, заполняют сцены деталями. У меня всё это тоже есть, но больше для визуализации происходящего в голове читателя. Есть вероятность, что я спешил дописать произведение из-за неуверенности в нём, но со временем смогу расслабиться и больше времени уделять каждой сцене.
Второй – проза. Она не поэтична и не витиевата (хотя проза и не обязана быть поэтичной, она определяется тем, что не является стихами). У меня стиль не самый серьёзный, есть шутки в тексте и в самом действе, но мне хотелось бы иметь хороший стиль. Думаю, это можно решить только опытом.
Ещё вызывает беспокойство грамматика. Хоть я и старался вылизать каждое предложение и использую программы для проверки текста, но не исключаю своих ошибок, как, например, лишние/недостающие запятые. К счастью, возможные грамматические ошибки легче исправить, чем всё остальное (легче поставить запятую, чем переписать арку персонажа ядра сюжета). Я сделал всё, что мог, будь что будет.
Пролог
Никто не знает, что именно произошло в тот день. Мы даже не знаем, был ли это день, а не неделя или месяц, в то время время было весьма ненадёжным. Небо словно обезумело: согласно различным свидетельствам, оно показывало разные картины. А затем обезумели земля, вода, воздух, растения и животные. Тогда человечество и другие расы очень близко подошли к грани своего уничтожения.
Известно лишь одно: во всём виновата магия. – Хроник третьей пещеры, “Великая Хроника Мира”.
– Мясо! – Женщина в каменной пыли с разбегу прыгнула в толпу и начала деформацию тел.
В только что созданный ей стенной проход гордо зашла темнокожая женщина (хотя её горделивый образ и пострадал от того, что ей пришлось толкаться и хватать других проходчиков в новую дверь, чтобы стать первой).
Помещение когда-то было зверинцем или тюрьмой. Кроме обычных необычных приборов, которые встречались на каждом этаже твердыни, здесь были уходящие в потолок стеллажи прозрачных клеток со скелетами неизвестных существ, с безумно длинными пальцами и вытянутыми черепами, с множеством маленьких голов или с одним гигантским черепом с одной глазницей и мощными бивнями и многих других. Были и пустые клетки с предметами вроде книг или стульев. Возможно, это тоже были экспонаты или такие же забытые заключённые. А может быть, полки с ненужным хламом и есть полки с ненужным хламом.
– Бешеная тварь! Я сказала тебе быть за мной! – вторая женщина разозлилась, но вдруг её внимание привлекла золотая маска с короной, усыпанная драгоценностями, с золотыми цепями и замком на затылке. Приказав прозрачному материалу клетки стечь водой, властная женщина забрала и надела понравившуюся вещь. Все замки и застёжки золотой маски моментально защёлкнулись.
За темнокожей (а теперь и золотолицей) женщиной проник в помещение нарядный мужчина, похожий на мокрую ворону, но по поведению – на мелкого грызуна. Скорее всего, разносящего чуму.
– Предыдущий был лучше, – мужчина неодобрительно сплюнул на пол. Оглядев зал, он заинтересовался скелетом существа, которое пыталось выцарапать путь на свободу. Сопротивление энтропии, разве может что-нибудь быть смешнее?
– Тебе-то какая печаль, душегубец? Радоваться должен её опьянению силой, ведь вы связаны, – третий мужчина был похож на колосса квадратной формы, в которого влили много лишней крови, и теперь она пытается вырваться на свободу. Содержание витрин его не заинтересовало, он со злостью отбил чью-то бывшую часть тела, долетевшую до него. – Или ты жалеешь эту погань?
– Месть! – предупреждающе окликнул злобного мужчину вошедший мальчишка, сверкнув глазами исподлобья. Ему тут было не место. Он бросил быстрый взгляд на сломанные серебряные весы, пустая чаша, которых перевесила горку золотых слитков на противоположной чаше.
Колосс уже хотел что-то ответить, но тут раздался смех убийцы. В этом смехе не было радости или жизненной силы, как будто обнаружив его у себя внутри, она начала болезненно выталкивать его наружу, чтобы он умер. Деформация завершена.
–Черепепельницы… – раскинув в стороны красные до локтей руки и подставляя лицо кровавому ливню, устроенному ей же, она начала кружиться на месте. Её железный нагрудник порвался и обвис, обнажая два шрама, которые отрицали ее женственность.
– Идёмте уже! – вторая женщина нетерпеливо вглядывалась в следующую обширную винтовую лестницу. Спутники продолжили подъём, непрерывно споря и оскорбляя друг друга, только мальчишка хмуро вёл кровавую женщину за руку. Рельеф (или истертый временем барельеф) башни