Зависимые. Екатерина Соль

      Вы пробовали когда-нибудь героин? Роман – нет, но еще вчера он думал, что понимает значение выражения «находится под кайфом». Он знал только одну сторону этих ощущений, о второй думать как-то не приходилось. Ему было знакомо это тягучее, сладкое удовольствие, растворявшее сознание, но не знакома адская боль, доводящая до конвульсивного припадка.

      Сейчас он сидел в одном из излюбленных мест своего детства – на кромке глубокого обрыва, началом и концом которого была узкая и извилистая река. В руках его безвольно болтался шприц, наполовину заполненный мутноватой жидкостью. Это был тот самый героин, приобретенный и разведенный заранее. Роман хотел проверить, насколько ощущения, продержавшие его в течение полугода, схожи с дурманом от наркотиков. Наконец, он решился. В висках немедленно застучала кровь, да так неистово, что, казалось, разорвет его изнутри. Он опрокинулся на траву и принялся изучать ощущения…

      Глава 1

      Это был взрыв, опьяняющий взрыв во всем теле. Впрочем, с ней всегда было так. Он много раз думал о том, почему она рождает в нем бурю таких эмоций. Но ответ найти не мог. Не сказать, что она владела каким-то искусным талантом обольщения. Она просто была невероятной женщиной. Вся. От кончиков волос до кончиков пальцев.

      Темные портьеры на окнах непреодолимой стеной отделяли их от яркого полуденного солнца. Даже в полумраке, окутавшем комнату, он мог разглядеть ее одухотворенное лицо с чуть прикрытыми глазами. Она тяжело дышала и молчала. Она любила молчать после этого. В такие моменты ему нравилось наблюдать за ней. Казалось, она вся исходит от удовольствия: на лбу застыли несколько капелек пота, ресницы томно вздрагивали, а тело недвижимо застыло в неге. Лишь небольшая слезинка скатилась из уголка глаз… Эта женщина умеет получать удовольствие. Эта женщина умеет дарить наслаждение.

      Через несколько минут она резко открыла глаза и резво подпрыгнула на кровати. Все, нега закончилась. Хотя его она держала в оцепенении до сих пор.

      – Давай еще поваляемся? – предложил он.

      – Ты же знаешь, мне пора… – ущипнув его за живот, сказала она и молниеносно скрылась в ванной.

      Действительно, ему тоже нужно было торопиться. Но в эти счастливые моменты он как будто попадал в другое измерение, в котором только она, только он, этот тусклый свет и запах любви….

      Он поднялся, чтобы заварить кофе. В сознание постепенно возвращалась реальная жизнь со всеми вытекающими. В этой жизни его зовут Роман Лыховский, он является президентом крупной нефтяной компании, женат на милой девушке Татьяне и имеет двоих детей, Ксюшу и Никиту.

      Телефон, брошенный на тумбочке в беззвучном режиме, показывал Роману двенадцать пропущенных, из которых пять – от жены. Два сообщения: в 12.45 «Милый, ты где?», в 13.00 «Твоя секретарша сказала, что ты на важной встрече с партнерами. Не забудь, у Ксюхи завтра утренник в садике. Мы не купили костюм». Нега ушла безвозвратно. И уже сейчас захотелось окунуться в нее вновь.

      Из ванны вышла она, румяная, свежая, одетая в легкое хлопковое платье. Она, уже как десять минут не его нимфа. Она, его любовница Вика, с которой он познакомился 3 месяца назад.

      – Пора, – сказала она, поправляя прическу. – Я побегу, звони!

      Она схватила в руки сумочку и поцеловала его, растерянно стоящего посреди комнаты.

      – Вик… я буду скучать…

      – И я буду, – прошептала она и, деликатно вытащив ладонь, скрылась за дверью.

      Роман сделал резкий оборот вокруг своей оси, тем самым скидывая с себя романтическую блажь. Блажь. Именно так он думал, когда пытался анализировать их с Викой взаимоотношения. Эта уютная квартирка в центре города была местом их частых, но коротких встреч. Он снял ее специально для нее. В принципе, Рома был не против, что бы Вика проживала здесь. Но она категорически не хотела переезжать, придумывая абсолютно разные причины.

      Он поставил кружку на прикроватную тумбочку, решив перед уходом открыть шторы. В глаза ударил резкий свет июльского солнца, заставив мужчину зажмурить глаза и резко отойти. Рома бросил короткий взгляд на взбудораженную кровать и окончательно отрезвев, направился принимать душ.